Особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением в настоящее время, как известно, самая распространенная процедура судебного разбирательства. В последние годы суды принимают решения в среднем по 60 - 65% уголовных дел именно в порядке гл. 40 УПК РФ.
Конечно, высока вероятность того, что обозначенные показатели снизятся в связи с законодательным запретом о применении этой формы судопроизводства в отношении лиц, совершивших преступления, относящиеся к категории тяжких. Однако есть основания полагать, что и в этом случае число судебных разбирательств, проводимых по правилам гл. 40 УПК РФ, будет существенным. Так, по данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, к примеру, в 2018 году судами по существу рассмотрено всего 820 115 уголовных дел, из них 661 632 (или 80% от общего числа уголовных дел) составили те, что относятся к категориям небольшой и средней тяжести. 477 727 из их числа было рассмотрено судом в порядке гл. 40 УПК РФ, что составляет 58% от числа всех уголовных дел, рассмотренных судами по существу <1>. Нельзя забывать и о том, что изменились критерии отнесения преступлений к той или иной категории. Так, изменениями, внесенными в Уголовный кодекс (далее - УК РФ) в июне 2019 года, определено следующее. Преступлениями средней тяжести признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное УК РФ, не превышает пяти лет лишения свободы, и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное УК РФ, не превышает десяти лет лишения свободы (ч. 3 ст. 15 УК РФ). Тяжкими преступлениями признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное УК РФ, не превышает десяти лет лишения свободы, и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное УК РФ, не превышает пятнадцати лет лишения свободы (ч. 4 ст. 15 УК РФ).
Кроме того, хотелось бы отметить, что мы не можем согласиться с тем, что в особом порядке (гл. 40 УПК РФ) рассматриваются "несложные" в плане доказывания обстоятельств исследуемого события и вины лица, его совершившего, преступные посягательства <2>. Права В.С. Бурданова, когда подчеркивает, что и очевидное преступление может быть очень сложным <3>. К сожалению, принимают это во внимание не все сотрудники правоохранительных органов. Более того, типичны ситуации, когда подозреваемым обвиняемым не достаточно полно разъясняется содержание норм гл. 40 УПК РФ и особенности их реализации на практике либо они намеренно вводятся в заблуждение относительно сущности, порядка и последствий применения этих законодательных требований. Имеют место негативные факторы заинтересованности сотрудников правоохранительных органов в рассмотрении уголовных дел судом в особом порядке. В их числе можно назвать заинтересованность в укрытии нарушений закона, неполнота, необъективность расследования (судебного разбирательства), недоказанность обвинения при согласии обвиняемого с ним (если таковое допущено), нарушение процессуального режима и т.п. Эти негативные факторы не только аморальны, но в определенных случаях указывают на признаки служебного преступления.
Следственные ошибки зачастую порождают ошибки судебные (более подробно этот вопрос рассмотрен нами в параграфе 3.3). Указанное, кроме прочего, обусловливает несогласие с итоговым решением по уголовному делу со стороны участников уголовного судопроизводства. Подтверждением этого служат в том числе и данные о числе принесенных апелляционных жалоб и представлений. Например, в 2018 году в апелляционном порядке обжаловано 46 219 приговоров и других судебных решений, принятых судом в порядке гл. 40 УПК РФ, что составило 8,3% от общего числа уголовных дел, рассмотренных в особом порядке <4>. В то же время следует отметить высокую устойчивость (около 95%, по данным интервьюирования судей) решений, принятых судами по итогам рассмотрения уголовных дел в рамках анализируемой процедуры. Следствием всего вышеизложенного, кроме прочего, является нарушение прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, прежде всего непрофессиональных (лиц, подвергающихся уголовному преследованию, потерпевших, гражданских истцов и др.).
Как известно, на прокуратуру возложено обеспечение верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства (ч. 2 ст. 1 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" <5>). Государственный обвинитель является обязательным участником рассмотрения уголовных дел по правилам гл. 40 УПК РФ. Однако, как показало проведенное исследование, не всегда качественно подходит к выполнению своих профессиональных обязанностей. Об этом прямо говорят и сами работники прокуратуры <6>. Причиной этого в том числе, полагаем, является отсутствие системы научно обоснованных криминалистических рекомендаций, призванных повысить качество деятельности государственных обвинителей, участвующих в особом порядке судебного разбирательства. Настоящее издание является попыткой создания системы таких рекомендаций на основе более чем десятилетних исследований норм, образующих рассматриваемый уголовно-процессуальный институт, и особенностей их реализации на практике. Были использованы результаты изучения материалов свыше 360 уголовных дел, по которым итоговые судебные решения принимались в особом порядке, а также решения судов апелляционной и кассационной инстанций по таким категориям дел; данные проведенных с 2010 по 2019 год в Республике Бурятия, Иркутской, Новосибирской областях, Забайкальском и Хабаровском краях анкетирования и интервьюирования следователей, дознавателей, работников прокуратуры, судей, представителей широких слоев населения, в том числе лиц, осужденных в порядке гл. 40 УПК РФ.
Забегая вперед, отметим, что в работе акцентируется внимание на таких вопросах, как: типичные ошибки/нарушения закона, допускаемые на досудебных стадиях производства по уголовным делам с перспективой рассмотрения судом в особом порядке; особенности защиты прав и законных интересов непрофессиональных участников уголовного судопроизводства; основания для принятия решения о согласии/несогласии с ходатайством обвиняемого о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства; практика отмены обвинительных приговоров, вынесенных в особом порядке при наличии сомнений в обоснованности обвинения, с которым согласился подсудимый, и др.
Безусловно, выводы и результаты проведенного исследования и сформулированные на их основе рекомендации могут показаться небесспорными. Автор готов к конструктивной дискуссии по существу изложенных вопросов. При необходимости в этом вы можете обращаться по электронной почте: popovaelena03@yandex.ru.
--------------------------------
<1> Сводные статистические отчеты о деятельности судов общей юрисдикции за 2018 г. // Официальный сайт Судебного департамента Российской Федерации.
<2> Приводимые во введении тезисы подробно рассматриваются в тексте самой монографии.
<3> Бурданова В.С. Поиски истины в уголовном процессе. СПб.: Юридический центр "Пресс", 2003. С. 15.
<4> Сводные статистические отчеты о деятельности судов общей юрисдикции и судов апелляционной инстанции за 2018 г. // Официальный сайт Судебного департамента Российской Федерации.
<5> О прокуратуре Российской Федерации: Федеральный закон от 17 января 1992 года N 2202-1 // СПС "КонсультантПлюс".
<6> См., например: Степанян А.С. Актуальные вопросы участия прокурора в рассмотрении судами уголовных дел в особом порядке судебного разбирательства // КриминалистЪ. 2015. N 1(16). С. 30 - 33.
Вернуться назад