Как и любая наука, имеющая существенное значение для развития той или иной сферы жизнедеятельности общества, криминалистика, традиционно нацеленная на создание научных продуктов для следователей, в последнее время значительно расширила предмет своего исследования <7>. Сегодня практически не вызывает возражений необходимость создания систем криминалистических рекомендаций, адресованных работникам прокуратуры и судьям, высказываются предложения о криминалистическом обеспечении деятельности представителей адвокатского сообщества <8>, участников цивилистического процесса <9> и др.
Заметим, что если необходимость создания методик судебного разбирательства ставится под сомнение, то целесообразность разработки соответствующих научных продуктов, адресованных государственным обвинителям, практически не оспаривается. Так, например, имеет место следующее мнение. "Известно, что суд в процессе разбирательства уголовных дел, особенно в сложных случаях, применяет планирование судебного следствия, конструирование и проверку судебных версий, анализ показаний при допросах и т.д. Но требует ли это разработки особых приемов и средств, идущих от специальных наук, или же достаточно точного соблюдения процессуального порядка рассмотрения уголовных дел и обобщения практики применения соответствующих норм закона? Нет, не требует" <10>. После высказанного практически безапелляционного утверждения автор продолжает: "В публикуемых работах по вопросам науки уголовного процесса подробно анализируются нормы уголовно-процессуального закона, регламентирующие судебное следствие, обобщается практика их применения и на основе этого разрабатываются соответствующие рекомендации. Кроме того, не исключается, что судьи могут использовать эпизодически (на практике так и делается) тактические приемы, разработанные криминалистикой для предварительного расследования" <11>. Высказанное А.Н. Васильевым свыше сорока лет назад мнение поддерживается и в настоящее время <12>.
Обозначенная точка зрения близка и О.Я. Баеву, который также высказался в том смысле, что нет необходимости включать в число субъектов судебного исследования преступлений криминалистическими средствами суд. В обоснование своей позиции он привел следующие тезисы:
1. Задача суда - единственного органа осуществления правосудия по уголовным делам - слушать, исследовать и принимать законное, обоснованное и справедливое решение. Суд по определению решает задачи не поискового, а чисто исследовательского характера.
2. Не суд как таковой, а две состязающиеся в суде стороны (обвинения и защиты) являются субъектами криминалистики при судебном рассмотрении уголовных дел: прокурор - государственный обвинитель и адвокат - защитник подсудимого. Не суд, а они, осуществляя свои процессуальные функции, используют криминалистические средства для собирания, представления, исследования доказательств и убеждения суда в правомерности и обоснованности избранной позиции <13>.
На целесообразность создания систем тактико- и методико-криминалистических рекомендаций, необходимых для эффективного поддержания государственного обвинения и разрешения уголовного дела, судом по существу справедливо обращается внимание на протяжении достаточно длительного периода времени. В свое время еще С.П. Митричев писал: "Криминалистическая наука обслуживает предварительное и судебное следствие, разрабатывая научные приемы и методы раскрытия преступлений и методы исследования вещественных доказательств" <14>. В 2003 году, спустя непродолжительное время после вступления в законную силу УПК РФ, Н.П. Кириллова отмечала: "...назрела необходимость разработки научных рекомендаций в области применения норм уголовно-процессуального права, криминалистической тактики и методики, которые позволят с должной эффективностью осуществлять деятельность по поддержанию обвинения в суде" <15>. Сходную позицию занимает и ряд других авторов, в числе которых и С.Л. Кисленко. По его мнению, "продолжают превалировать подходы классической "следственной" криминалистики, что объективно порождает трудности в практической области реализации ее рекомендаций прокурором в суде. При этом разрешить сложившиеся противоречия путем простого эмпирического объяснения отдельных новых фактов представляется непродуктивным, поскольку не позволяет решить проблему на принципиальном уровне" <16>.
Как видим, многие исследователи весьма аргументированно доказывают актуальность создания систем научно обоснованных криминалистических рекомендаций для государственных обвинителей. И уже сейчас известно уже достаточно большое число работ, посвященных тактике и методике поддержания государственного обвинения <17>.
Представляется верным высказанное утверждение о том, что "досудебное и судебное производство - это единое и неделимое поле деятельности для науки криминалистики. Нельзя разрабатывать криминалистическую технику, тактику и методику для предварительного следствия без учета ситуаций судебного следствия, как и криминалистическую технику, тактику и методику судебного следствия без учета ситуаций предварительного следствия и деятельности участников уголовного судопроизводства" <18>.
Стоит отметить, что криминалисты все чаще и чаще в своих исследованиях не только уделяют внимание проблемам формирования методик расследования либо поддержания государственного обвинителя или судебного разбирательства, но и предпринимают, на наш взгляд, весьма успешные попытки их объединения в рамках единых методик <19>. В обоснование необходимости создания криминалистических методик на основе такого подхода указывается, что "криминалистическая методика расследования преступлений и методика поддержания государственного обвинения в суде имеют много общих черт. Нельзя не увидеть наличия в их структуре ряда общих организационных и криминалистических компонентов" <20>. Вместе с тем вынуждены согласиться с О.Н. Коршуновой, которая констатирует, что "несмотря на то, что на протяжении многих десятилетий разработка методических рекомендаций по раскрытию и расследованию преступлений ведется весьма успешно, существующие в настоящее время рекомендации, призванные обеспечить эффективность уголовного преследования такими субъектами, как государственные обвинители, фрагментарны и не могут рассматриваться как достаточные для обеспечения целей уголовного преследования" <21>.
А между тем сами работники прокуратуры отмечают недостаток рекомендаций криминалистического характера, которые были бы адресованы именно им (78% из числа опрошенных). Поясняя свое мнение, респонденты указывают (далее приводим ответы не дословно, а в обобщенном виде), что знание только лишь норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства не гарантирует успех при поддержании государственного обвинения и уже тем более не обеспечивает их знаниями по прогнозированию разрешения судебных ситуаций. Соответствующие знания при отсутствии системы научно обоснованных криминалистических рекомендаций появляются зачастую только с опытом <22>.
Итак, одним из промежуточных и, полагаем, достаточно аргументированным является вывод о необходимости создания систем криминалистических рекомендаций для прокуроров, поддерживающих государственное обвинение. При этом отметим, что криминалистическое обеспечение деятельности <23> названных субъектов требует, как представляется, приложения усилий, наверное, даже не одного, а нескольких научных коллективов <24>. И хотя названное направление активно разрабатывается рядом ученых-криминалистов, тем не менее, как представляется, находится только в самом начале своего становления. Настоящая работа есть попытка создания системы тактико-криминалистических рекомендаций прокурорам, поддерживающим государственное обвинение при рассмотрении уголовных дел судом в особом порядке (гл. 40 УПК РФ). В основе создания системы таких рекомендаций должны лежать, помимо общих (законность, этичность и пр.), и некоторые иные критерии (принципы). Обозначим их более подробно.
1. При разработке и внедрении криминалистических рекомендаций для государственного обвинителя следует учитывать особенности деятельности субъектов уголовного преследования на досудебных стадиях. Как уже упоминалось, вряд ли оправданно некое искусственное разделение деятельности следователя (и шире - деятельности по раскрытию и расследованию преступлений) и деятельности по поддержанию государственного обвинения. В идеале наиболее оптимальным является создание систем рекомендаций с учетом и на основе анализа деятельности субъектов уголовного преследования на досудебных и судебных стадиях. Подобного рода идеи высказываются достаточно давно. Так, представители алтайской научной школы обращают внимание на необходимость разработки полноструктурных методик расследования, основными информационно взаимосвязанными блоками которых должны стать: 1) криминалистическая характеристика преступления; 2) криминалистическая характеристика предварительного расследования преступления; 3) криминалистическая характеристика судебного следствия по той или иной категории уголовных дел <25>. В свою очередь, одна из доктрин нижегородской научной школы криминалистики в целом и А.Ф. Лубина в частности заключается в сквозном характере функции доказывания по уголовному делу <26>.
Аналогичные идеи высказываются и представителями бурятской научной школы (Ю.П. Гармаев, А.А. Кириллова, Д.Г. Шашин и др. <27>). Так, например, достаточно развернуто обозначенная позиция представлена в работе автора настоящего издания, опубликованной совместно с А.Н. Вдовиным. В обозначенной монографии отмечается, что криминалистические рекомендации в рамках единых методик расследования и поддержания государственного обвинения должны разрабатываться не изолированно друг от друга, а с максимальным учетом взаимосвязи, взаимозависимости деятельности следователей и работников прокуратуры, на основе взаимного дополнения. В связи с чем предлагается при создании подобного рода систем криминалистических рекомендаций руководствоваться методологическим сценарием (подходом) - "два в одном методика расследования + методика поддержания государственного обвинения" <28>.
Резюмируя изложенное, еще раз отметим, что при разработке и внедрении криминалистических рекомендаций для государственного обвинителя следует учитывать особенности деятельности субъектов уголовного преследования на досудебных стадиях.
2. Выявление и предупреждение вероятных ошибок/нарушений закона, которые могли быть допущены при расследовании, а также могут иметь место при поддержании государственного обвинения.
Полагаем, что при создании соответствующих рекомендаций для государственного обвинителя целесообразно, кроме прочего, использовать так называемый метод от ошибки. И здесь отметим, что именно добросовестное заблуждение отличает ошибку в судопроизводстве от профессиональных нарушений, должностных проступков и даже преступлений против правосудия <29>.
Суть обозначенного нами метода в том, что субъекту уголовного судопроизводства в краткой форме представляется информация о возможных ошибках/нарушениях закона, что позволяет не только выявлять таковые (например, при изучении материалов уголовного дела), но и предупреждать вероятные неблагоприятные ситуации, связанные с их вероятным наличием (например, при выработке позиции по уголовному делу, участии в судебном разбирательстве).
Отметим, что такой подход изложения рекомендаций "от ошибки" многократно апробирован различными авторами <30>, в том числе имеющими богатый опыт практической деятельности, что, как представляется, подтверждает целесообразность его использования.
Изложение криминалистических рекомендаций государственному обвинителю с учетом метода "от ошибки", по нашему мнению, должно предполагать как минимум следующее:
- акцентирование внимания работников прокуратуры на доскональном изучении материалов уголовного дела на предмет наличия/отсутствия вероятных ошибок и нарушений, допущенных при расследовании. Обращаем на это, казалось бы, само собой разумеющееся обстоятельство внимание в связи с тем, что, как отмечается, а) следственные ошибки весьма и весьма распространенное явление; б) государственные обвинители не всегда с должным вниманием подходят к изучению материалов уголовных дел <31>;
- информирование о типичных ошибках, допускаемых следователем, а также государственным обвинителем при подготовке к судебному разбирательству и участию в нем;
- информирование о путях исправления ошибок/нарушений и устранении их последствий государственным обвинителем (если это не противоречит нормам действующего законодательства);
- акцентирование внимания на неблагоприятных последствиях, вызванных принятием должностными лицами решений по уголовным делам, в материалах которых содержатся ошибки/нарушения закона, и вступлением таких решений в законную силу.
Как отмечают Е.В. Морозова, В.Н. Карагодин, под методами исправления ошибок следует понимать систему действий по выбору и реализации средств, приемов их устранения. Авторы считают возможным в комплекс действий по исправлению следственных ошибок включать два этапа: диагностику ошибок и их устранение. При этом под диагностикой предлагается понимать исследование уголовного дела, направленное на выявление ошибок. В свою очередь, устранение ошибок, по мнению авторов, включает комплекс последовательных действий, в числе которых:
- локализация следственной ошибки, то есть немедленное пресечение ее негативного влияния;
- ликвидация либо нейтрализация последствий следственной ошибки;
- устранение последствий ошибки (если таковые имеются);
- анализ и устранение причин ее возникновения;
- действия по предупреждению ошибок <32>.
Полагаем, что приведенные рекомендации Е.В. Морозовой и В.Н. Карагодина будут полезны и государственным обвинителям.
3. Ориентация на обеспечение защиты прав и законных интересов потерпевших от преступлений.
Необходимость защиты прав и законных интересов потерпевших от преступлений уже достаточно давно признается на мировом уровне и обозначена в качестве одной из важнейших составляющих законодательства Российской Федерации. Системное толкование уголовно-процессуального закона позволяет утверждать, что потерпевший наделен достаточно обширным комплексом прав (ст. 11, 20, 22, 25, 42, 86 и др. УПК РФ). Вместе с тем большинство таких прав не реализуется этим участником уголовного судопроизводства (либо реализуется не в полной мере/частично). Причина этого банальна - потерпевший, как правило, просто не обладает знаниями о том, как это делать! На данное обстоятельство обратили внимание свыше 90% опрошенных нами респондентов из числа следователей (дознавателей), работников прокуратуры, судей.
В связи с этим во многом справедливо мнение о том, что "...дальнейшее расширение прав потерпевшего, детализация правил их реализации в досудебном производстве не представляется необходимым, т.к. эффективность их защиты при этом не повышается, поскольку совокупность прав потерпевшего содержит в себе значительный правовой потенциал, реализация которого возможна за счет формирования системы прав, востребованных потерпевшим, и дополнительного стимулирования потерпевшего на активное участие в уголовном судопроизводстве путем разъяснения преимуществ такого участия, оптимизации его процессуальных правил, введения дополнительных преференций и др." <33>.
Тот факт, что потерпевший сегодня зачастую не может в полной мере реализовать предоставленные ему законом права, дает основание многим представителям юридического сообщества утверждать, что названный субъект хотя и относится к представителям стороны обвинения но 1) зачастую имеет свои интересы (как правило, во многом отличные от интересов сотрудников правоохранительных органов) <34>; 2) на сегодняшний день является самым незащищенным участником уголовного судопроизводства <35>. Сотрудники правоохранительных органов, которые в соответствии с ч. 1 ст. 11 УПК РФ обязаны разъяснять (здесь и далее выделено нами. - Е.П.) потерпевшему, гражданскому истцу их права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав, зачастую этого не делают (либо занимаются этим формально). Так, например, в ходе интервьюирования респонденты из числа следователей (12%) указали на то, что на них законом (ст. 38 УПК РФ) прямо не возложена обязанность разъяснения потерпевшему порядка возмещения вреда, причиненного ему в результате совершения преступления. Практически 92% следователей отметили, что в большинстве своем только доводят до сведения потерпевшего права и обязанности, названные в ст. 42 УПК РФ (зачитывают, перечисляют, иногда предоставляют текст закона для самостоятельного прочтения), подробно не разъясняя особенности реализации этих прав <36>.
Тем не менее зачастую к сотрудникам правоохранительных органов потерпевшие относятся как к гарантам защиты их прав и законных интересов. Как показало интервьюирование этой категории граждан, многие из них (67%) в той или иной мере полагаются на опыт, квалификацию следователя (дознавателя), его властные полномочия, считают, что именно сотрудники правоохранительных органов должны/будут осуществлять защиту потерпевших. При этом часть респондентов (24%) не сомневаются в том, что следователь (дознаватель), работники прокуратуры не станут нарушать прав потерпевших <37>. Тем не менее многочисленные исследования, а также сообщения из официальных источников зачастую говорят об обратном <38>.
В этой связи совершенно справедливо замечание А.С. Автономова о том, что "Наверное, можно, не соблюдая прав, убедить человека в том, что все в порядке и его права соблюдены, и человек будет чувствовать себя хорошо" <39>.
Кроме того, считаем уместным привести любопытную точку зрения Л.В. Головко, который со ссылкой на Э. Эшуорта упоминает о парадигме наказания. Смысл такой парадигмы в том, что ключевой ролью уголовного процесса остается применение наказания. Потерпевший при этом находится на вторых ролях, т.к. применение наказания повсеместно является исключительной прерогативой государства. В рамках парадигмы наказания потерпевший может удовлетворять свои интересы в основном путем реализации института гражданского иска в уголовном процессе. Однако ущерб, как правило, возмещается потерпевшему лишь частично. С точки зрения защиты интересов потерпевшего парадигма наказания имеет существенный недостаток, который получил название вторичной виктимизации, суть которой в том, что для большинства участников процесса участие в нем является тяжким бременем <40>.
В русле обозначенных рассуждений следует напомнить и некоторые нормативные требования. Так, в ст. 2 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" установлено, что в целях обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства прокуратура Российской Федерации, кроме прочего, осуществляет надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина федеральными министерствами, государственными комитетами, службами и иными федеральными органами исполнительной власти, представительными (законодательными) и исполнительными органами субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, органами военного управления, органами контроля, их должностными лицами, субъектами осуществления общественного контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и содействия лицам, находящимся в местах принудительного содержания, а также органами управления и руководителями коммерческих и некоммерческих организаций.
В свою очередь, например, в Приказе Генеральной прокуратуры РФ от 26 января 2017 г. N 33 "Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов дознания" прямо указано: "Считать важнейшей обязанностью прокуроров защиту прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, а также иных лиц, чьи права и законные интересы были нарушены, принимать все необходимые меры к восстановлению нарушенных прав, возмещению причиненного вреда" (п. 2) <41>.
Таким образом, работники прокуратуры, являясь гарантом законности при производстве по уголовному делу, должны быть ориентированы в первую очередь на защиту прав и законных интересов потерпевших. Более того, считаем, что такое направление в деятельности государственных обвинителей должно быть одним из приоритетных.
4. Ориентация на интересы представителей стороны обвинения.
В ст. 6 УПК РФ провозглашено, что назначением уголовного судопроизводства являются защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод, а также уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания, отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию. На достижение обозначенного в ст. 6 УПК РФ принципа должны быть направлены действия всех должностных лиц - участников уголовного судопроизводства. Для этого каждый из них (следователь, дознаватель, прокурор, суд и др.) наделен соответствующим кругом процессуальных прав и обязанностей. Однако кроме общих целей (обозначенных выше), в конечном счете направленных на установление истины в уголовном судопроизводстве, по мнению Ю.П. Гармаева <42>, практически каждый из участников уголовного судопроизводства имеет и иные, как правило, обусловленные его процессуальным статусом интересы и цели <43>.
Как известно, публичные отрасли права традиционно ставят общественный интерес выше частного, но от этого последний не перестает существовать. Заметим, что "интересы являются основной побудительной силой социальной деятельности и выражают объективно реальное отношение носителей интересов к условиям их существования. При этом характер интересов определяется положением и ролью их носителей в общественных отношениях" <44>. Добавим к сказанному, что такие интересы оказывают существенное влияние на прокурорское усмотрение (усмотрение следователей, судей) <45>. Ж.К. Конярова выделяет три уровня формирования усмотрения прокурора: 1) мотивы, убеждение, индивидуальное прогнозирование, наличие в законе относительно-определенных предписаний и др.; 2) правосознание, полнота правового регулирования, сложившаяся правоприменительная практика, ценностная ориентация; 3) социально-бытовые условия, в которых находится правоприменитель, общее состояние правовой системы, общества, конкретной жизненной ситуации и др. <46>.
Нельзя однозначно утверждать, что деятельность сотрудников правоохранительных органов направлена исключительно на отстаивание общественных, публичных интересов. Очевидно, что они, будучи членами определенной социальной группы (следственный отдел, отдел полиции, прокуратура и т.п.), руководствуются в своей деятельности интересами и этой группы. На это же обращает внимание и Ю.П. Гармаев, отмечая, что "уголовный, уголовно-процессуальный закон, законодательство об оперативно-розыскной деятельности и иных отраслях права, криминалистические рекомендации дают возможность правоприменителю в сходных ситуациях в рамках одних и тех же правовых норм принимать правомерные, но при том различные, порой противоположные по характеру и последствиям правовые и тактические решения. Но какое бы решение не принял практический работник, он сделает это не просто как некий абстрактный субъект применения права, а в точности выполняя отведенную ему роль, в основе которой всегда лежит строго определенный корпоративный и/или состязательный интерес" <47>. Указанное обусловливается в том числе и тем, что "уголовно-процессуальный закон изобилует относительно-определенными и абсолютно-неопределенными категориями, которые ставят в зависимость от субъекта уголовно-процессуального познания сам процесс этого познания" <48>. В то же время личная заинтересованность при производстве по уголовному делу должна быть максимально ограничена <49>, если это не представляется возможным, должностное лицо обязано заявить самоотвод (гл. 9 УПК РФ).
По мнению Ю.П. Гармаева, следует выделять 4 правовые позиции сторон: 1) объективная (нейтральная, теоретическая) позиция; 2) позиция суда; 3) позиция обвинения и ее интересы; 4) защитительная (адвокатская) позиция и интересы стороны защиты.
Важно отметить, что согласно рассуждениям Ю.П. Гармаева выразители последних трех из обозначенных правовых позиций, кроме реализации возложенных на них процессуальных функций и вытекающих из них публичных интересов, как правило, стремятся к достижению интересов своей профессиональной группы либо частных интересов (в случае если речь идет о непрофессиональных участниках уголовного судопроизводства). Так, каждый из числа представителей стороны обвинения (следователь, прокурор, государственный обвинитель, потерпевший, гражданский истец и др.) является выразителем тех или иных присущих их группе интересов.
Как показало изучение специальной литературы, а также анализ судебно-следственной практики, интервьюирование практических работников к интересам прокурора, надзирающего за следствием, кроме прочего, можно отнести <50>:
- качественное производство по уголовному делу на досудебных стадиях, минимальное количество ошибок (либо их отсутствие), допускаемых следователем (дознавателем), оперативными работниками и как результат - прочная доказательственная база, хорошая судебная перспектива;
- восстановление прав и законных интересов лиц, которым преступлением был причинен вред;
- иные интересы (невозвращение уголовного дела прокурору судом в порядке ст. 237 УПК РФ, принятие судом законного, обоснованного и справедливого решения и т.п.).
В свою очередь, в числе интересов государственного обвинителя можно назвать:
- отсутствие (или минимальное количество) нарушений закона/ошибок, допущенных на досудебных стадиях при производстве по уголовному делу (при расследовании);
- полное или частичное отсутствие активного противодействия со стороны представителей стороны защиты, потерпевшего, свидетелей и т.п.;
- рассмотрение уголовного дела судом в наиболее короткие сроки (за исключением ряда случаев);
- восстановление прав и законных интересов лиц, которым преступлением был причинен вред;
- иные интересы (принятие судом законного, обоснованного и справедливого решения и т.п.).
Полагаем, вышеизложенное обязательно следует учитывать для целей разработки системы криминалистических рекомендаций, адресованных государственному обвинителю в случае его участия в рассмотрении уголовных дел судом в особом порядке (гл. 40 УПК РФ). Однако, прежде чем приступить к непосредственному изложению таких рекомендаций, считаем необходимым кратко проанализировать некоторые вопросы правовой регламентации особого порядка.
--------------------------------
<7> Яблоков Н.П., Головин А.Ю. Криминалистика: природа и система. М.: Юристъ, 2005. С. 29; Белкин Р.С. Криминалистика, проблемы сегодняшнего дня. Злободневные вопросы российской криминалистики. М., 2001. С. 87; Комиссаров В.И. Тактика защиты и предмет криминалистики: взгляд со стороны // Профессиональная деятельность адвоката как объект криминалистического исследования. Екатеринбург, 2002. С. 93 - 101 и др.
<8> См., например: Баев О.Я. О предмете современной криминалистики // Современная криминалистика: проблемы, тенденции, имена (к 90-летию профессора Р.С. Белкина): Сб. матер. 53-х криминалистических чтений: В 3-х ч. М.: Академия управления МВД России, 2012. Ч. 1. С. 97 - 100; Зашляпин Л.А. Основные компоненты теории адвокатского мастерства в уголовном судопроизводстве. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2007. С. 4 - 8, 98 - 115 и др. Сразу отметим, что позиция О.Я. Баева, Л.Я. Зашляпина и иных авторов, указывающих на необходимость создания криминалистических рекомендаций для представителей адвокатского сообщества, в настоящее время не нашла серьезной поддержки.
<9> Жижина М.В. Теория и практика применения современной криминалистики в цивилистическом процессе: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2016; Волчецкая Т.С. Прикладные задачи современной криминалистической науки // В сб.: III Балтийский юридический форум "Закон и правопорядок в третьем тысячелетии". Мат-лы Междунар. науч.-практ. конф. Санкт-Петербургский университет МВД России. 2015. С. 12 - 14; Ладошкин А.С. Особенности криминалистической методики расследования преступлений, связанных с фальсификацией доказательств в гражданском и арбитражном судопроизводстве: Дис. ... канд. юрид. наук. Новосибирск, 2019 и др.
<10> См., например: Шмонин А.В. Методология криминалистической методики: Монография. М.: Юрлитинформ, 2010. С. 95.
<11> Васильев А.Н. Следственная тактика. М., 1976. С. 19 - 20.
<12> См., например: Шмонин А.В. Указ. соч. С. 95.
<13> Баев О.Я. Указ. соч. С. 97, 99.
<14> Митричев С.П. Теоретические основы советской криминалистики. М., 1965. С. 21.
<15> Кириллова Н.П. Поддержание государственного обвинения в суде. СПб., 2003. С. 6.
<16> Кисленко С.Л. Концептуальные основы криминалистической методики поддержания государственного обвинения в уголовном судопроизводстве: Монография. М.: Юрлитинформ, 2018. С. 11.
<17> Ганичева Е.А. Особенности поддержания государственного обвинения по делам о кражах, грабежах, разбоях: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011; Волнянская Л.Т. Криминалистические аспекты поддержания государственного обвинения по делам о преступлениях несовершеннолетних: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2007; Кисленко И.Л., Кисленко С.Л. Криминалистические основы поддержания государственного обвинения: Монография. М.: Юрлитинформ, 2013; Рохлин В.И., Дворянский А.М. Организация и методика участия прокурора в рассмотрении судами уголовных дел: Методические рекомендации. СПб., 1994; Коршунова О.Н. Уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы уголовного преследования: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2006; Руководство для государственного обвинителя: Учебное пособие / Под ред. О.Н. Коршуновой. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 2011 и др.
<18> Гавло В.К., Ким Д.В. Тактика и методика судебного следствия есть сфера приложения научного потенциала криминалистики // Актуальные вопросы криминалистического обеспечения уголовного судопроизводства: Материалы Всерос. науч.-практ. конф., 24 ноября 2009 г. Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2010. С. 289.
<19> См., например: Вдовин А.Н. Особенности методики расследования и поддержания государственного обвинения по уголовным делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом оружия и боеприпасов (по материалам приграничных регионов Сибирского федерального округа): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2015; Латыпова К.С. Особенности методики расследования и поддержания государственного обвинения по уголовным делам о нарушениях Правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, связанных с наездами на пешеходов: Дис. ... канд. юрид. наук. Улан-Удэ, 2017 и др.
<20> Исаенко В.Н. Понятие методики государственного обвинения / Криминалистика для государственных обвинителей: Учебник / Под ред. А.Ф. Козусева, В.Н. Исаенко, А.М. Кустова. М.: Норма; ИНФРА-М, 2015. С. 250.
<21> Коршунова О.Н. Уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы уголовного преследования: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2006. С. 4.
<22> Нами приводятся данные интервьюирования 33 работников прокуратуры Республики Бурятия, Иркутской и Новосибирской областей.
<23> Коломацкий В.Г. Криминалистическое обеспечение деятельности органов внутренних дел по расследованию преступлений // Криминалистика. Т. 1. М.: Академия МВД РФ, 1995. С. 62; Белкин Р.С. Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования / Под ред. Т.В. Аверьяновой, Р.С. Белкина. М., 1997. С. 64.
<24> См., например: Руководство для государственного обвинителя / Под ред. О.Н. Коршуновой. 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Издательство "Юридический центр "Пресс", 2011.
<25> Гавло В.К. Избранные труды. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2011. С. 671 - 675.
<26> Лубин А.Ф. Методология криминалистического исследования механизма преступной деятельности: Дис. ... д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 1997; Колдин В.Я. Информационные процессы и структуры в криминалистике. М., 1985; Гармаев Ю.П., Лубин А.Ф. Проблемы создания криминалистических методик расследования преступлений: теория и практика. СПб.: Юрид. центр "Пресс", 2006 и др.
<27> Гармаев Ю.П., Кириллова А.А. Криминалистическая методика судебного разбирательства по уголовным делам об убийствах (ч. 1 ст. 105 УК РФ): теоретические основы и прикладные рекомендации (монография + практическое пособие). М.: Юрлитинформ, 2014. С. 30 - 37, 64 - 73; Шашин Д.Г. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в методике расследования и поддержания государственного обвинения по уголовным делам о незаконном сбыте наркотиков: Автореф. дис. ... канд. юр. наук. Иркутск, 2008. 21 с.
<28> Попова Е.И., Вдовин А.Н. Методика расследования и поддержания государственного обвинения по уголовным делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств: Монография. Улан-Удэ: Изд-во ВСГУТУ, 2016. С. 27 - 31.
<29> Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. Злободневные вопросы российской криминалистики. М.: НОРМА, 2001. С. 166.
<30> См., например: Следственные ошибки: Учеб.-практ. пособие / Авт.-сост.: А.М. Багмет, А.Б. Гранкина, В.О. Захарова, Ю.А. Цветков; Под ред. А.И. Бастрыкина. М., 2015; Кириллова А.А., Гармаев Ю.П. Краткое руководство по судебному разбирательству уголовных дел об убийствах, предусмотренных ч. 1 ст. 105 УК РФ: Практ. пособие. М.: Изд-во И.И. Шумиловой, 2015. 54 с.; Сазин Д.С. Ошибки государственного обвинителя в уголовном судопроизводстве: Дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2012 и др.
<31> Вдовин А.Н. Особенности методики расследования и поддержания государственного обвинения по уголовным делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом оружия и боеприпасов (по материалам приграничных регионов Сибирского федерального округа): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2015. С. 157.
<32> Карагодин В.Н., Морозова Е.В. Криминалистические проблемы обнаружения и устранения следственных ошибок: Учебно-практическое пособие. Екатеринбург: Изд-во Уральского юридического института МВД России, 2003. С. 15 - 18.
<33> Ильин П.В. Процессуальное обеспечение прав потерпевшего в досудебном производстве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2015. С. 12.
<34> Об этом прямо говорится в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 июня 2010 г. N 17 "О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве".
<35> Об этом см.: Ищенко Е.П. Реформой правит криминал? М.: Юрлитинформ, 2013. С. 298 - 299; Головко Л.В. Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. СПб., 2002. С. 43 - 52; Смахтин Е.В., Смирнова И.Г. Обеспечение защиты прав потерпевшего уголовно-процессуальными и криминалистическими средствами при реализации назначения уголовного судопроизводства // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2015. Т. 9. N 2. С. 364; Фоменко А.Н. Защита прокурором прав и законных интересов потерпевшего в российском уголовном судопроизводстве: Дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2006. С. 4 и др.
<36> Интервьюирование проводилось в отношении 84 следователей Республики Бурятия, Иркутской области, Новосибирской области в период с 2010 по 2018 год.
<37> Интервьюирование проводилось нами в отношении 182 человек - представителей широких слоев населения.
<38> См., например: Возмещение вреда потерпевшему в уголовном судопроизводстве: организационные, правовые и криминалистические проблемы / Академия управления Министерства внутренних дел Российской Федерации. Ч. 1. М., 2016. 351 с.; Доклад Генерального прокурора Ю.Я. Чайки на заседании Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации // Официальный сайт Генеральной прокуратуры Российской Федерации.
<39> Автономов А.С. Конституционное и международное измерение прав человека. СПб.: СПбГУП, 2015. Университетский мастер-класс. Вып. 7. С. 16.
<40> Головко Л.В. Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. СПб.: Юридический центр "Пресс", 2002. С. 47 - 49.
<41> Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов дознания: Приказ Генеральной прокуратуры РФ от 26 января 2017 г. N 33 // СПС "КонсультантПлюс".
<42> Далее изложим рассуждения профессора более подробно, поскольку они имеют важное значение для настоящей работы.
<43> Гармаев Ю.П. К вопросу о необходимости корректировки парадигмы наук и учебных дисциплин криминального цикла // Вестник Бурятского государственного университета. Вып. 2. Экономика. Право. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2010. Вып. 2. С. 121 - 127.
<44> Краткий словарь по философии / Под общ. ред. И.В. Блауберга, И.К. Пантина. 4-е изд. М.: Политиздат, 1982. С. 116.
<45> Об этом см.: Берг Л.Н. Судебное усмотрение и его пределы: Дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2008; Горевой Е.Д. Внутреннее судейское убеждение в оценке доказательств по уголовным делам. Курск, 2006; Васильев Л.М., Ярославский А.Б. Усмотрение следователя при расследовании преступлений и его влияние на установление истины по делу. Краснодар, 2000; Конярова Ж.К. Дискреционные полномочия прокурора и проблемы их реализации на досудебных стадиях уголовного процесса: Дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2008.
<46> Конярова Ж.К. Указ. соч. С. 51.
<47> Гармаев Ю.П. Криминалистика как индикатор обновления парадигм наук антикриминального цикла // Проблемы предупреждения и расследования преступлений: прошлое и настоящее. Профессору Геннадию Федоровичу Горскому посвящается / Под ред. В.А. Панюшкина; Воронежский гос. университет. Воронеж: Издательский дом ВГУ, 2014. С. 237 - 252.
<48> Пичугин Д.Г. К вопросу об усмотрении прокурора в досудебном производстве по уголовным делам // Актуальные проблемы российского права. 2010. N 2. С. 291.
<49> Убеждены, что абсолютно беспристрастным при производстве по уголовному делу быть практически невозможно, поскольку человек всегда испытывает какие-либо эмоции (симпатию, жалость, возмущение, сожаление и пр.), являясь участником тех или иных правоотношений.
<50> Поскольку деятельность надзирающих прокуроров относится к предмету настоящего исследования лишь частично, приводим краткий перечень интересов этих субъектов.
Вернуться назад