Комментарий к статье 147 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (Возбуждение уголовного дела частного и частно-публичного обвинения).
К УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОМУ КОДЕКСУ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
(Постатейный)
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ДОСУДЕБНОЕ ПРОИЗВОДСТВО
РАЗДЕЛ VII. ВОЗБУЖДЕНИЕ УГОЛОВНОГО ДЕЛА
ГЛАВА 20. ПОРЯДОК ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА
КОММЕНТАРИЙ К СТАТЬЕ 147 УПК РФ. ВОЗБУЖДЕНИЕ УГОЛОВНОГО ДЕЛА ЧАСТНОГО И ЧАСТНО-ПУБЛИЧНОГО ОБВИНЕНИЯ
1. Комментируемая статья содержательно тесно связана со статьей 20 УПК (см. ее текст и комментарий к ней); она или отсылает к данной статье, имеющей базовое значение по вопросу о видах уголовного преследования, или воспроизводит смысл ее главных положений. Новыми являются лишь: а) закрепленное в пункте 2 части первой комментируемой статьи положение, из которого явствует, что институты уголовного преследования в частном и частно-публичном порядке не имеют отношения к уголовным делам по обвинению лиц отдельных категорий (депутатов, судей, прокуроров и др.), в отношении которых установлен совершенно особый порядок уголовного судопроизводства (см. текст статей 447 - 452 УПК и комментарий к ним); б) положение части второй комментируемой статьи, определяющей содержание процессуальных действий мирового судьи по поступившему к нему заявлению о нераскрытом преступлении, уголовное преследование за которое может осуществляться в частном порядке (место последнему, скорее всего, в главе 41 УПК, нормы которой регламентируют производство по уголовным делам у мирового судьи).
2. Действующий УПК не содержит правил об особом порядке возбуждения уголовных дел в отношении свидетеля, потерпевшего или эксперта, давших заведомо ложное показание или заключение о лжесвидетельстве (в УПК РСФСР 1960 г. такие правила имелись: согласно части третьей статьи 256 этого Кодекса уголовные дела, о которых идет речь, могли быть возбуждены судом одновременно с постановлением приговора). Суд в современном уголовном процессе функцией возбуждения уголовного дела не обладает, это прерогатива органов уголовного преследования. Но правило о том, что уголовное дело о лжесвидетельстве и о даче заведомо ложного экспертного заключения может быть возбуждено только на основании судебного приговора по делу, при расследовании и (или) судебном рассмотрении которого это преступление совершено, представляется подлежащим применению и сейчас. Никто, кроме суда, рассмотревшего уголовное дело по существу, не вправе окончательно оценивать судебные доказательства. Результаты такой оценки приводятся в описательной части приговора. Именно здесь и только здесь место юридически значимым выводам о том, какие показания и какое экспертное заключение достоверны, а какие ложны.
3. Своим Определением от 27 декабря 2002 г. по делу о конституционности ряда статей УПК (Российская газета. 2003. 15 янв.) Конституционный Суд РФ признал право лица, в отношении которого возбуждено уголовное дело, обжаловать в суд такое решение органа расследования. С тех пор сформировалась практика судебных споров по поводу законности и обоснованности конкретного постановления органа расследования о возбуждении уголовного дела. Верховный Суд РФ поддерживает ее. Однако правомерность участия судебной власти в решении вопросов, связанных с началом уголовного преследования, спорна. В одной из официальных публикаций (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. N 1. С. 33 - 35) под заголовком "При проверке в порядке ст. 125 УПК РФ законности и обоснованности постановления о возбуждении уголовного дела судья не вправе давать правовую оценку действиям подозреваемого..." Верховный Суд РФ в очередной раз разъяснил, что в ходе такой проверки должно быть выяснено, "имеются ли поводы и основания к возбуждению уголовного дела". Если не упускать из виду, что основания к возбуждению уголовного дела в отношении определенного лица - это "достаточные данные, указывающие на признаки преступления" (часть вторая статьи 140 УПК), совершенного данным лицом, то получится вывод, что суд в своей контрольной уголовно-процессуальной деятельности в подобных случаях должен проверить и в своем решении задокументировать вывод о наличии или отсутствии указанных данных и признаков, имеющих непосредственное отношение к вопросу о виновности определенного лица в совершении определенного преступления, то есть сделать то, что, в соответствии с сущностью судебной деятельности, не может быть им сделано до провозглашения приговора ни при каких обстоятельствах.
Действительно, возбуждение уголовного дела в отношении определенного лица не только причиняет ущерб его репутации, но и угрожает будущими существенными лишениями многого из того, что человеку и гражданину даровано Конституцией, потому что такой процессуальный акт означает начало уголовного преследования. Право подозреваемого на защиту в подобных случаях гарантировано статьей 46 УПК и детализировано в ней. Но снабжение подозреваемого еще и реальной правовой возможностью срочного обращения с жалобой к судебной власти и тем самым потенциальной возможностью сразу же затормозить и развернуть вспять только что начатое следственное производство представляется принципиально ошибочным, неестественным предприятием, втягивающим суд в осуществление несвойственной ему функции уголовного преследования.
Причем решение по жалобе, принятое районным судом на основании статьи 125 УПК, в свою очередь, может быть обжаловано в апелляционном, кассационном и надзорном порядке. И, хотя Верховный Суд РФ ориентирует практику на то, что пересмотр таких решений допустим лишь до передачи уголовного дела в суд для разбирательства по существу (см.: пункт 4 Постановления Пленума Верховного Суда от 11 января 2007 г. N 1 // Российская газета. 2007. 20 янв.), а обжалованию в постановлении о возбуждении уголовного дела и, соответственно, проверке в вышестоящих судах подлежат только поводы и основания для такого возбуждения (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. N 12. С. 20 - 21), не исключаются и случаи, когда вопрос о законности обоснованности возбуждения уголовного дела превращается в вопрос о "судебной перспективе" этого дела, в связи с чем этот вопрос обсуждается в отпочковавшемся судопроизводстве в различных судебных инстанциях месяцами, и это при том, что своевременное, тщательно организованное и спланированное, безотлагательное и даже внезапное энергичное начало следственной деятельности зачастую имеет решающее значение для успешного раскрытия и расследования преступления, особенно когда этой деятельности предшествовала длительная, кропотливая негласная оперативно-розыскная деятельность. Такой контрпроцесс способен в зародыше сокрушить законную функцию уголовного преследования в каждом конкретном случае и разбалансировать уголовное судопроизводство. Суд по сути своей не должен проверять законность и обоснованность начала уголовного преследования; такое право принадлежит ему только по делу, поступившему для судебного разбирательства, не раньше; в этом весь смысл принципа разделения уголовно-процессуальных функций и относительного обособления досудебного производства по уголовному делу от судебного.
Вернуться назад