Апелляционное определение Свердловского областного суда от 08.07.2020 по делу N 33а-8709/2020 Категория: Споры с органами ФСИН России. Требования заявителя: 1) О признании незаконными действий администрации исправительного учреждения по удержанию в безопасном месте свыше допустимого времени; 2) О признании незаконным постановления о переводе в безопасное место в части, превышающей допустимую норму; 3) О признании условий содержания ненадлежащими. Обстоятельства: Осужденный, отбывающий наказание в виде лишения свободы, указал, что он длительное время содержится в безопасном месте, он отказался от безопасного места и заявил о переводе в другую исправительную колонию, но этого не сделано, при этом условия содержания не соответствуют требованиям законодательства. Решение: 1) Удовлетворено; 2) Удовлетворено; 3) Удовлетворено в части.
СВЕРДЛОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 8 июля 2020 г. по делу N 33а-8709/2020
Судебная коллегия по административным делам Свердловского областного суда в составе: …
рассмотрела в открытом судебном заседании путем использования системы видеоконференц-связи административное дело N 2а-519/2020 по административному исковому заявлению А.М.ВА. к Федеральному казенному учреждению Исправительная колония N 10 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области, временно исполняющему обязанности начальника Федерального казенного учреждения Исправительная колония N 10 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области Ц. о признании действий, постановления незаконными, условий содержания ненадлежащими
по апелляционным жалобам административного истца А.М.ВА., административного ответчика Федерального казенного учреждения Исправительная колония N 10 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области
на решение Чкаловского районного суда города Екатеринбурга Свердловской области от 22 января 2020 года.
Заслушав доклад судьи Б.Е.Ю., объяснения административного истца А.М.ВА., представителя административного ответчика Федерального казенного учреждения Исправительная колония N 10 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области Т., поддержавших доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия
установила:
А.М.ВА., отбывающий наказание в виде лишения свободы, обратился в суд с административным исковым заявлением, в котором просил признать незаконными действия Федерального казенного учреждения Исправительная колония N 10 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области (далее - ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области) по удержанию в безопасном месте свыше допустимого времени; постановление начальника о переводе в безопасное место в части, превышающей допустимую норму; условия содержания в безопасном месте, выразившиеся в неработающей вентиляции; несоответствие окна нормам, что приводит к ограничению поступления солнечного света и кислорода; отсутствие в камере розетки; отсутствие в камере горячей воды; расположение туалета не в отдельном помещении; отсутствие возможности заниматься спортом в локальном участке, ограниченном количестве ежедневных прогулок; нарушении 8-часового сна; протекание потолка в камере.
В обоснование требований административным истцом указано, что с 01 сентября 2017 года содержался в отрядах NN 3, 5 ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области. Постановлением начальника ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области переведен в строгие условия отбывания наказания, и безопасное место. В апреле 2019 года отказался от безопасного места и заявил о переводе в другую исправительную колонию. Однако в нарушение положений пунктов 187, 190 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом Минюста России от 16 декабря 2016 года N 295 (далее - ПВР) и несмотря на его обращения, он содержится в безопасном месте, которое в период с 10 сентября 2018 года по 05 декабря 2018 года представляло собой камеру ПКТ N 11. с 05 декабря 2018 года по 22 мая 2020 года - в камере N 13. Условия содержания в камере ПКТ N 11, камере безопасного места N 13 не отвечали требованиям действующего законодательства. Длительное нахождение в камерах безопасного места вызвало чувство тревоги, несправедливости, неопределенности и беспокойства.
Судом к участию в деле привлечен в качестве административного ответчика временно исполняющий обязанности начальника ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской Ц. (далее - врио ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской Ц.).
В судебном заседании суда первой инстанции административный истец А.М.ВА. доводы административного искового заявления поддержал в полном объеме.
Административные ответчики ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области, врио ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской Ц. участия в заседании суда первой инстанции не принимали. В доводах письменного отзыва административный ответчик ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области выразил несогласие с заявленными требованиями, указав, что перевод в безопасное место произведен на основании заявления осужденного после проведенной проверки целесообразности перевода. Решение о продлении нахождения А.М.ВА. в безопасном месте принято на основании оперативной информации сотрудника оперативного отдела. Нахождение осужденного в безопасном месте не ограничивает права осужденного, который на основании части 2 статьи 80 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации закреплен за отрядом строгих условий наказания.
Решением Чкаловского районного суда города Екатеринбурга Свердловской области от 22 января 2020 года требования административного истца удовлетворены частично, признано незаконным постановление врио ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области Ц. от 08 ноября 2019 года о переводе А.М.ВА. в безопасное место. Признаны ненадлежащими условия содержания осужденного А.М.ВА., выразившееся в том, что не работает вентиляция, отсутствует горячая вода в камере, отсутствует розетка, туалет находится в неизолированном помещении, крыша камеры протекает, нарушен 8-часовой сон. В удовлетворении остальной части требований отказано.
Административный истец А.М.ВА. в апелляционной жалобе ставит вопрос об изменении решения суда в части отказа в признании незаконным удержания в камере безопасного места свыше установленных нормативов. В доводах апелляционной жалобы ссылается на неисследование судом бездействия административного ответчика в решении вопроса о переводе для обеспечения личной безопасности в другое исправительное учреждение и постановлений о переводе в безопасное место от 10 октября 2018 года, 10 января 2019 года, 10 августа 2019 года, 10 октября 2019 года.
Административный ответчик ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области подало апелляционную жалобу на решение суда, в которой просит его отменить в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела. В доводах жалобы указало, что окно в камере безопасного места N 13 выполнено в соответствии с действующим законодательством и соответствует нормам приказа Минюста России от 04 сентября 2006 года N 279-ДСП "Об утверждении Наставления по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы". Освещение в указанной камере, согласно произведенным замерам, соответствует норме освещенности для общежитий, установленных Инструкцией по проектированию. Вентиляция в камере находится в работоспособном состоянии. Имеющаяся протечка камере N 13 выявлена и устранена летом 2019 года.
Административный истец А.М.ВА. возражал относительно удовлетворения апелляционной жалобы административного ответчика, указав, что доводы о соответствии параметров освещенности в камере, конструкции окна, его размеров и рабочей вентиляции являются недостоверными. Неоднократно обращался с жалобами на ненадлежащие условия содержания.
Административный ответчик врио начальника ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области Ц. о месте и времени рассмотрения дела по апелляционной жалобе извещен электронной почтой, а также путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальном интернет-сайте Свердловского областного суда 02 июня 2020 года. Таким образом, учитывая, что административный ответчик о месте и времени судебного заседания извещен надлежащим образом, судебная коллегия, руководствуясь статьей 150, частью 6 статьи 226 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации рассмотрела настоящее дело в его отсутствие с участием административного истца, административного ответчика ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области.
Судебная коллегия, заслушав объяснения административного истца А.М.ВА., представителя административного ответчика ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области, изучив материалы дела, доводы апелляционных жалоб, проверив законность и обоснованность решения суда, приходит к следующим выводам.
Согласно части 1 статьи 218 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации гражданин, организация, иные лица могут обратиться в суд с требованиями об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, иного органа, организации, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностного лица, государственного или муниципального служащего, если полагают, что нарушены или оспорены их права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению их прав, свобод и реализации законных интересов или на них незаконно возложены какие-либо обязанности.
Исходя из положений части 2 статьи 227 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, суд удовлетворяет заявленные требования об оспаривании решения, действия (бездействия) органа государственной власти, должностного лица, если установит, что оспариваемое решение, действие (бездействия) нарушает права и свободы административного истца, а также не соответствует закону или иному нормативному правовому акту. В случае отсутствия указанной совокупности суд отказывает в удовлетворении требования о признании решения, действия (бездействия) незаконными.
Согласно части 2 статьи 10 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее - УИК РФ) при исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации.
Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов административного дела, А.М.ВА., отбывая наказание в ФКУ ИК-10 ГУФСИН России, с 10 сентября 2018 года по настоящее время на основании постановлений начальника исправительного учреждения от 10 сентября 2018 года, 10 декабря 2018 года, 08 февраля 2019 года, 11 марта 2019 года, 10 апреля 2019 года, 10 мая 2019 года, 10 июня 2019 года, 10 июля 2019 года, 10 октября 2019 года, 08 ноября 2019 года содержался в безопасном месте в связи с угрозой личной безопасности. Согласно справке оперуполномоченного <...> в период времени с 10 сентября 2018 года по 08 февраля 2019 года А.М.ВБ. находился в камере ПКТ N 11, с 08 февраля 2019 года день рассмотрения дела в суде - в камере безопасного места N 13 (л. д. 11). Принимая во внимание отсутствие документального подтверждения (постановления о переводе в безопасное место в период с 10 ноября 2018 года по 10 декабря 2018 года, с 10 января 2019 года по 08 февраля 2019 года, с 09 августа 2019 года по 09 сентября 2019 года), судебная коллегия признает установленным на основании пояснений административного истца, что фактически он находился в камере ПКТ N 11 в период с 11 сентября 2018 года по ноябрь 2018 года, с ноября 2018 года по 22 мая 2020 года - в камере безопасного места N 13.
Суд первой инстанции, признавая незаконным постановление врио начальника ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области Ц. о переводе осужденного А.М.ВА. в безопасное место 08 ноября 2019 года, указал, что административными ответчиками не представлено доказательств угрозы личной безопасности осужденного и заключения по факту обращения осужденного в другое исправительное учреждение.
Частью 1 статьи 176 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации закреплено, что решение суда должно быть законным и обоснованным.
Судебный акт является законным в том случае, когда он принят при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, и обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, а также тогда, когда такой акт содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов (пункты 2 и 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении").
Судебная коллегия проходит к выводу о том, что судом приведенные нормы не соблюдены при принятии решения в указанной части.
По общему правилу, осужденные к лишению свободы, за исключением лиц, указанных в части 4 статьи 73 УИК РФ, отбывают наказание в исправительных учреждениях в пределах территории субъекта Российской Федерации, в котором они проживали или были осуждены; осужденные к лишению свободы отбывают весь срок наказания в одном исправительном учреждении либо следственном изоляторе в пределах территории субъекта Российской Федерации, в котором они проживали или были осуждены, в том числе в случае назначения им в период отбывания лишения свободы нового наказания, если при этом судом не изменен вид исправительного учреждения (часть первая статьи 73 и часть первая статьи 81 УИК РФ).
В соответствии с частью второй статьи 81 УИК РФ перевод осужденного для дальнейшего отбывания наказания из одного исправительного учреждения в другое того же вида допускается в случае болезни осужденного либо для обеспечения его личной безопасности, при реорганизации или ликвидации исправительного учреждения, а также при иных исключительных обстоятельствах, препятствующих дальнейшему нахождению осужденного в данном исправительном учреждении; вопрос о переводе осужденных рассматривается при наличии вышеуказанных оснований по заявлению осужденных и (или) их родственников либо при иных исключительных обстоятельствах, препятствующих дальнейшему нахождению осужденного в данном исправительном учреждении по рапорту начальника исправительного учреждения.
Согласно пункту 187 ПВР перевод осужденного в безопасное место производится по постановлению начальника исправительного учреждения на срок не свыше 90 суток. Данный осужденный содержится в тех же условиях, в которых он отбывал наказание до перевода в безопасное место (пункт 189 ПВР). В случае безуспешности перечисленных мер по обеспечению личной безопасности осужденного начальником исправительного учреждения принимается решение о переводе в другое исправительное учреждение в установленном порядке (пункт 190).
Как следует из содержания отзыва административного ответчика ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области и доводов его жалобы, А.М.ВА. в связи с осуждением 31 января 2017 года приговором Верх-Исетского районного суда города Екатеринбурга Свердловской области за совершение тяжкого преступления, совершенного в период отбывания наказания, на основании части 5 статьи 122 УИК РФ переведен в строгие условия отбывания наказания. Учитывая положения пункта 189 ПВР, его содержание в безопасном месте должно отвечать предъявляемым к указанным условиям отбывания наказания.
Материалы административного дела содержат постановления о переводе в безопасное место, свидетельствующие о непрерывном нахождении в безопасном месте до настоящего времени. На день рассмотрения апелляционной жалобы осужденный А.М.ВА. содержится в камере безопасного места N 14. Таким образом, в нарушение положений пункта 187 ПВР, административный истец А.М.ВА. находится в безопасном месте свыше 90 суток. Оценка законности содержания в безопасном месте до 08 ноября 2019 года судом не дана, между тем законные основания для нахождения в условиях камеры безопасного места в ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области после 10 декабря 2018 года отсутствовали.
Административный ответчик ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области отрицал факт подачи административным истцом заявления о переводе в другое исправительное учреждение, сам административный истец не смог конкретизировать дату обращения с указанным заявлением, в связи с чем установление судом первой инстанции факта подачи заявления в апреле 2019 года является немотивированным. Между тем, пункт 190 ПВР носит императивный характер и его исполнение не ставится в зависимость от наличия письменного волеизъявление осужденного. При наличии обстоятельств, позволяющих прийти к выводу о сохранении угрозы личной безопасности осужденного после истечение 90 дней нахождения в безопасном месте, начальник исправительного учреждения обязан был разрешить вопрос о переводе осужденного А.М.ВА. в другое исправительное учреждение в соответствии с Порядком направления осужденных к лишению свободы для отбывания наказания в исправительные учреждения и их перевода из одного исправительного учреждения в другое, утвержденного приказом Минюста России от 26 января 2018 года N 17. Однако, как следует из содержания представленного по судебному запросу ответа, данный вопрос не разрешался.
Изложенное свидетельствует о незаконности содержания осужденного в безопасном месте ФКУ ИК-10 ГУФСИН России в период после 10 декабря 2018 года, в связи с чем судебная коллегия решение суда считает необходимым в данной части отменить в связи с неправильным применением норм материального права и принять новое решение, которым признать незаконными действия Федерального казенного учреждения Исправительная колония N 10 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области по размещению и содержанию А.М.ВА. в период с 10 декабря 2018 года в помещениях личной безопасности, не предназначенных для содержания в строгих условиях.
Удовлетворяя в своем большинстве требования административного истца о ненадлежащих условиях содержания, суд первой инстанции, ссылаясь на положения статьи 62 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, указал на непредоставление доказательств обратного.
Судебная коллегия, соглашаясь с позицией суда первой инстанции о необходимости доказывания административными ответчиками в силу части 9, части 11 статьи 226 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации соблюдение действующих нормативов и правил, применяемых при обеспечении надлежащих условий содержания осужденных, приходит к выводу, что суд первой инстанции не принял необходимых мер к получению этих доказательств, не распределил бремя доказывания между сторонами, что следует из определения о подготовке дела к судебному разбирательству.
Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 13 постановления от 25 декабря 2018 года N 47 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания", учитывая объективные трудности собирания доказательств нарушения условий содержания лишенных свободы лиц, суд оказывает административному истцу содействие в реализации его прав и принимает предусмотренные Кодексом административного судопроизводства Российской Федерации меры, в том числе для выявления и истребования доказательств по собственной инициативе (например, истребует имеющиеся материалы по итогам осуществления общественными наблюдательными комиссиями общественного контроля, а также материалы проверок, проведенных в рамках осуществления прокурорского надзора или ведомственного контроля). В целях реализации задач административного судопроизводства суд вправе, в частности, возложить на административного ответчика обязанность произвести видео-, фотосъемку и (или) представить в суд видеозаписи, фотографии помещений мест принудительного содержания (с указанием того, когда, кем и в каких условиях осуществлялась соответствующая съемка), сведения о точных размерах помещений, данных о температуре воздуха и освещенности в них, иные письменные и вещественные доказательства, которые приобщаются к материалам административного дела (статьи 70, 72, часть 1 статьи 76 Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации).
Судом первой инстанции данные требования при рассмотрении административного спора нарушены. Предметом административного дела являлись условия содержания в камере ПКТ, безопасного места, в частности, те, которые перечислены в содержании административного иска, что требовало от суда возложить на административного ответчика обязанность представить суду доказательства фактических условий содержания осужденного А.М.ВА.
Российская Федерация уважает и охраняет права, свободы и законные интересы осужденных, обеспечивает законность применения средств их исправления, их правовую защиту и личную безопасность при исполнении наказаний. При исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации. В статье 99 УИК РФ отражено материально-техническое обеспечение осужденных к лишению свободы, минимальные нормы которого устанавливаются Правительством Российской Федерации.
Согласно пункту 14.58 Инструкции по проектированию исправительных и специализированных учреждений уголовно-исполнительной системы, утвержденной приказом Минюста России N 130-дсп то 02 июня 2003 года (Свод правил 17-02 Минюста России, далее - СП 17-02) помещение личной безопасности следует оборудовать по образцу обычного жилого помещения.
В силу пункта 19.3.6 СП 17-02 в одноместных номерах безопасного места, камерах следует предусматривать приточную вентиляцию с механическим или естественным пробуждением, при этом естественный приток воздуха обеспечивается через регулируемые оконные створки, фрамуги, форточки, клапаны или другие устройства, в том числе автономные воздушные клапаны с регулируемым открыванием; вытяжную вентиляцию.
Из представленного судебной коллегии акта от 18 апреля 2019 года о наличии вентиляции в помещениях ШИЗО - ПКТ ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области следует, что в указанных помещениях установлена и функционирует вытяжная вентиляция с механическим пробуждением, приточная вентиляция осуществляется естественным притоком воздуха через регулируемые оконные створки.
Таким образом, доводы административного истца о ненадлежащей работе вентиляции в камере безопасного места не нашли своего подтверждения в судебном заседании.
Оценивая доводы административного истца о недостаточности естественного освещения в силу незначительных размеров оконного проема и форточки, судебная коллегия руководствуется действующими нормативами в части требований к окну и освещению: "СП 52.133330.2016. Свод правил. Естественное и искусственное освещение. Актуализированная редакция СНиП 23-05-95", утвержденного Приказом Минстроя России от 07 ноября 2016 года N 777/пр, согласно которому естественное освещение означает освещение помещений светом неба (прямым или отраженным), проникающем через световые проемы в наружных ограждающих конструкциях, а также через световоды.
Из содержания справки от 07 июля 2020 года, представленной в судебную коллегию по судебному запросу следует, что в камерах NN 11, 13, 14 ШИЗО - ПКТ ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области установлены окна, оборудованные механизмом открытия форточки, следующих размеров: ширина 900 мм, высота 1420 мм, размеры форточки - ширина 900 мм, высота 370 мм. Указанные параметры отвечают требованиям пункта 14.54 СП 17-02, подпункта 9 пункта 20 Приказа Минюста России от 04 сентября 2006 года N 279 "Об утверждении Наставления по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы". Представленные административным ответчиком фотографии подтверждают факт соблюдения перечисленных требований при оборудовании камеры, что опровергает доводы административного истца о недостаточности естественного освещения в помещениях камер.
В силу пункта 14.32 СП 17-02 в жилых комнатах общежитий со строгими условиями отбывания наказаний, в том числе, следует предусматривать размещение следующего оборудования: кровать с жесткой сеткой по числу осужденных, прикроватные тумбочки (одна на 2-х осужденных), табуретки (одна на каждого осужденного), вешалка для одежды, зеркало, репродуктор. Согласно пункту 14.48 СП 17-02, в камерах ПКТ следует предусматривать: откидные двухъярусные металлические койки, закрывающиеся на замок или фиксирующиеся в закрытом положения устройством, расположенном со стороны коридора, столы и скамейки с числом посадочных мест по количеству мест в камере, тумбочка прикроватная одна на 2-х человек, настенный шкаф, бак для питьевой воды, подставка под бак с питьевой водой, вешалка настенная для верхней одежды, полка настенная для туалетных принадлежностей, радиоприемник.
Оценивая требования административного истца относительно отсутствия отдельного помещения для туалета, судебная коллегия отмечает, что отдельное помещение уборной действительно предусмотрено для общежитий, включая отряд со строгими условиями отбывания наказания. Однако камеры безопасного места располагаются в здании ШИЗО, ПКТ, исключающих наличие отдельных мужских уборных, и предусматривающих унитаз в камере. Регламентированный ПВР предельный срок нахождения в камерах безопасного места свидетельствует о временном характере размещения в помещениях, оборудование которых отличается об оборудования общежитий.
В силу статьи 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04 ноября 1950 года и требованиями, содержащимися в постановлениях Европейского суда по правам человека, условия содержания обвиняемых под стражей должны быть совместимы с уважением к человеческому достоинству. При этом лицу не должны причиняться лишения и страдании в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания.
В соответствии с приказом Минюста России N 72 от 20 мая 2013 года "Об утверждении Инструкции по профилактике правонарушений среди лиц, содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы" деятельность сотрудников учреждений УИС по предотвращению правонарушений связана с выявлением лиц, имеющих намерение совершить правонарушение, и принятием к ним мер превентивного характера с целью недопущения реализации этих намерений (на стадии обнаружения умысла).
Профилактика правонарушений обеспечивается путем охраны, изоляции и надзора за лицами, содержащимися в учреждениях УИС, их размещения в соответствии с законом, выявления причин и условий, способствующих совершению правонарушений, разработки и осуществления мер по их устранению (общая профилактика), установления лиц, от которых можно ожидать совершения правонарушений, и принятия мер по оказанию на них необходимого воздействия (индивидуальная профилактика).
Профилактика правонарушений в учреждении УИС осуществляется с привлечением имеющихся сил и средств, в том числе:
- сотрудников учреждения УИС;
- инженерно-технических средств охраны и надзора;
- средств связи и сигнализации.
Европейский суд, рассматривая жалобы осужденных на материально-бытовые условия содержания (К. против России", "А. и другие против России" и т.д.), трактовал как безусловное нарушение статьи 3 Конвенции, при необеспечении присутствующей перегородки между жилой зоной и унитазом возможности уединения при использовании заключенным туалета, поскольку он мог быть виден другими заключенными, сидящими на кроватях или надзирателям.
Согласно представленной по запросу судебной коллегий информации, камеры безопасного места имеют разделительную перегородку высотой 2 м, отделяющую помещение камеры от санитарного узла. Представленные фотографии свидетельствуют об обеспечение приватности при посещении санитарного места путем исключения из обзора видеокамеры указанного сектора помещения камеры.
Оснащение камер N 11, 13 баком с горячей водой, розеткой, отдельным помещением с унитазом не предусмотрено и нормами обеспечения мебелью, инвентарем и предметами хозяйственного обихода для учреждений, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы уголовно-исполнительной системы, утвержденных приказом ФСИН России от 27 июля 2006 года N 512.
Судебная коллегия не может согласиться и с выводами суда о ненадлежащих условиях содержания в части несоблюдения 8-часов непрерывного сна. Действительно, из содержания приказов начальника ФКУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области, действующих в юридически значимый период, распорядок дня осужденных отряда строгих условий отбывания наказания предусматривает сон с 22:00 до 06:00, в отличие от распорядка для осужденных, содержащихся в ПКТ - с 21:00 по 05:00. Близость камеры безопасного места с камерами ПКТ, как и факт звукового сопровождения утреннего подъема в 05:00 для осужденных, содержащихся в ПКТ в порядке отбывания наказания за дисциплинарное нарушение, не отрицались административными ответчиками. Однако судебная коллегия отмечает, что сам по себе звук подъема в 05:00 не свидетельствует о нарушении 8-часового сна осужденного, содержащегося в безопасном месте, поскольку у последнего отсутствует обязанность подниматься в указанное время.
Таким образом, решение суда в части признания ненадлежащих условий содержания подлежит изменению путем исключения таких недостатков, как 8-часовой непрерывный сон, неработающая вентиляция; отсутствие розеток, отдельного помещения для унитаза, горячей воды; несоответствие окна нормам; неработоспособность вентиляции.
В силу части 3 статьи 101 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации закреплено, что администрация исправительных учреждений несет ответственность за выполнение установленных санитарно-гигиенических и противоэпидемических требований, обеспечивающих охрану здоровья осужденных.
В части указания на протекание потолка в камере решение суда подлежит уточнению в связи с пояснениями административного истца о периоде данного недостатка и номере помещения камеры. Судебная коллегия отмечает, что доказательства выявления и устранения промокания потолка камеры в указанный в апелляционной жалобе административного ответчика период не представлены суду.
С выводами суда относительно отказа в требованиях о признании ненадлежащих условий содержания в части отсутствия локального места для занятия спортом и количестве ежедневных прогулок судебная коллегия соглашается, поскольку они основаны на нормах действующего законодательства, регулирующих возникшие правоотношения, сделаны на основании всестороннего исследования представленных сторонами доказательств в совокупности с обстоятельствами настоящего административного дела по правилам статьи 84 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.
Руководствуясь частью 1 статьи 308, пунктом 2 статьи 309, статьей 311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Чкаловского районного суда города Екатеринбурга Свердловской области от 22 января 2020 года отменить в части требований о признании действий, постановления незаконными, принять в этой части новое решение, которым признать незаконными действия Федерального казенного учреждения Исправительная колония N 10 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области по размещению и содержанию А.М.ВА. в период с 10 декабря 2018 года в помещениях личной безопасности, не предназначенных для содержания в строгих условиях.
Решение в части признания ненадлежащих условий содержания изменить, исключив из них отсутствие горячей воды в камере, розетки, отсутствие отдельного помещения с унитазом, нарушение 8-часового сна, неработающую вентиляцию.
Уточнить решение в данной части указанием на протекание потолка камеры личной безопасности (N 13) с ноября 2018 года по март 2019 года.
Возложить на административного ответчика Федерального казенного учреждения Исправительная колония N 10 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области обязанность устранить нарушенные прав административного истца в течение месяца со дня принятия апелляционного определения, о чем сообщить в Чкаловский районный суд города Екатеринбурга Свердловской области и административному истцу в течение одного месяца.
В остальной части решение суда оставить без изменения.
Вернуться назад