Апелляционное определение Второго апелляционного суда общей юрисдикции от 18.08.2020 N 55-414/2020 Приговор: По пп. "з" ч. 2 ст. 105, пп. "а", "в" ч. 2 ст. 161, пп. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ (убийство; грабеж; разбой). Определение: Приговор изменен в части назначения наказания.
ВТОРОЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 18 августа 2020 г. N 55-414/2020
Судебная коллегия по уголовным делам Второго апелляционного суда общей юрисдикции в составе …
рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием системы видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционному представлению прокурора, апелляционным жалобам и дополнениям осужденной М. и защитника К.П.А., действующего в интересах осужденной, осужденного К. и защитника Х.К.А. действующего в интересах осужденного, на приговор Архангельского областного суда от 25 декабря 2019 года, которым
М., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка д. <адрес>, гражданин РФ, несудимая, осуждена:
- по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 13 годам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев;
- по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ к 9 годам лишения свободы,
по совокупности преступлений, определяемой по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ, путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно к 15 годам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев с возложением определенных обязанностей и ограничений, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима;
К., ДД.ММ.ГГГГ, уроженец <адрес>, гражданин РФ, ранее судимый, осужден по п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 161 УК РФ к 4 годам лишения свободы,
по совокупности преступлений, определяемой по правилам ч. 5 ст. 69 УК РФ, путем частичного сложения наказания с наказанием по приговору Няндомского районного суда Архангельской области от 20 февраля 2018 года окончательно к 5 годам 6 месяцам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Постановлено исчислять осужденным начало срока наказания со дня вступления приговора в законную силу, с учетом положений, предусмотренных п. "б" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, а также К. с зачетом время содержания под стражей и срока наказания, отбытого по предыдущему приговору. Разрешена судьба вещественных доказательств, принято решение по заявленным гражданским искам, взысканы процессуальные издержки.
Заслушав доклад судьи Ш.И.А. кратко изложившей существо обжалуемого приговора, доводы апелляционного представления, доводы апелляционных жалоб и дополнений, возражение прокурора, выслушав адвокатов и осужденных, поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора, полагавшей необходимым апелляционные жалобы оставит без удовлетворения, апелляционное представление подлежащим удовлетворению, а приговор суда изменению, судебная коллегия
установила:
в апелляционном представлении прокурор, не оспаривая ясность и законность вердикта присяжных заседателей, а также квалификацию и размер назначенного наказания, указывает на допущенную судом первой инстанции в резолютивной части приговора техническую ошибку. Так признав М. виновной в совершении преступления, предусмотренного п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, при определении вида и размера наказания указал только на назначении наказания по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Просит приговор изменить, указать в резолютивной части при назначении наказания верную квалификацию по п. п. "ж, з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, в остальной части приговор оставить без изменений.
В апелляционных жалобах и дополнениях осужденная М. и защитник К.П.А., действующий в интересах осужденной, считают приговор суда незаконным и необоснованным, подлежащем отмене, в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, нарушением процедуры уголовного судопроизводства, ограничением прав участников. Обращают внимание на необоснованное приостановление производства не по всему делу, а только в отношении подсудимого Б.С.Н., что повлияло на объективность и всесторонность, не позволило установить истину по делу, лишило осужденную права на полноценную защиту. При этом судом было отказано в выделении уголовного дела в отношении К. в отдельное производство, в связи с невозможностью раздельного рассмотрения. Судом допущено нарушение права на защиту, поскольку проведение допроса Б.С.Н. по видеоконференц-связи лишило сторону защиты возможности задавать вопросы впоследствии при исследовании иных доказательств представляемых стороной обвинения. Ссылаются на оказание воздействия на присяжных заседателей со стороны свидетелей обвинения, испытывающими неприязненные отношения, посредством заявлений о наличии неприязни к М., о ее виновности в убийстве, со ссылками на слухи как источник осведомленности, а также со стороны государственного обвинителя в ходе прений, который допускал негативно оценивающие личность высказывания, обращал внимание на использование записей и поведение М. и Б.С.Н. как свидетельство неискренности данных ими показаний. До присяжных заседателей участниками процесса неоднократно доводились сведения о принадлежности осужденной к этнической группе "цыгане", делались умозаключения о ее причастности к преступлениям, основанные на слухах и догадках (свидетели В.Т.Н., К.Н.Я., К.В.П.). Государственным обвинителем допускались высказывания, эмоционально воздействующие на присяжных во вступительной речи и прениях: о наличии личной заинтересованности подсудимой в исходе дела и отсутствии таковой у стороны обвинения; о том, что подсудимые говорят неправду и не задумываются о последствиях своих действий. Указывают на отсутствие реагирования председательствующего должным образом на данные нарушения, который не останавливал, не делал замечаний, несвоевременно и не в полной мере обращал внимание присяжных заседателей, чтобы они не принимали эти высказывания во внимание, что данные сведения не имеют отношения к предмету судебного разбирательства и не относятся к компетенции присяжных заседателей, что повлекло вынесение вердикта без учета доказательств непричастности осужденных к преступлению. В то же время, председательствующим необоснованно делались замечания осужденной на высказывания, не содержащие явной эмоциональной окраски. Полагают, первый вердикт был оформлен надлежащим образом, с записью о результатах голосования по всем вопросам, ответов присяжных заседателей, без выхода за пределы вопросов и судебного разбирательства. Пять присяжных заседателей исключили из объема обвинения М. обстоятельства ее участие в убийстве, изначально указанные в обвинении, не искажая их содержание, без внесения в вопросный лист новых обстоятельств. Считают, что имело место воздействие на присяжных заседателей при признании первого вердикта неясным, неполным и противоречивым. Кроме того, суд не указал присяжным на конкретные неясности и противоречия, сославшись формально на неправильное оформление результатов голосования по первым трем вопросам, необоснованно запретив исключать предложения и абзацы, с которыми те были изначально не согласны, а лишь конкретные слова из вопросного листа. Также указывают, что предъявленное обвинение не основано на имеющихся в деле доказательствах. Просят приговор суда отменить, передать дело на новое судебное разбирательство со стадии подготовки к судебному заседанию.
В апелляционных жалобах и дополнениях осужденный К. и защитник Х.К.А. действующий в интересах осужденного, считают приговор незаконным, необоснованным и несправедливым, в связи с нарушением норм УПК РФ. В обоснование доводов ссылаются на то, что в показаниях свидетелей, а также государственным обвинителем в ходе прений, в присутствии коллегии присяжных заседателей оглашались сведения, вызывающие предубеждение в виновности К., такие как: о причастности осужденных к преступлению; о наличии личной заинтересованности в исходе дела; о несостоятельности и абсурдности доводов подсудимых; об уводе защиты от истинной картины происшедшего. Дана оценка показаниям К. об имеющейся цели ухода от ответственности его и соучастников, о возможности подсудимыми убрать следы из квартиры. Председательствующий несвоевременно реагировал на ряд высказываний свидетеля К.Н.Я. о неприязни к осужденным. Кроме того, государственным обвинителем были искажены фактические обстоятельства, доведенные по коллегии присяжных заседателей. Судом необоснованно удовлетворено ходатайство стороны обвинения и оглашены показания К., данные в ходе предварительного расследования, в связи с отсутствием противоречий, то есть повторно, с расхождением его позиции в судебном заседании. Судом не было учтено, что данные показания являются аналогичными, К. зачитывал их с листа, на основании подсказок следователя. Выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактически обстоятельствам дела в связи с изменением обвинения К. и указанием противоречивых выводов. Так, суд установил в действиях осужденного цель исключения возможности потерпевшей покинуть квартиру в момент хищения, обратиться за помощью посторонних. Вместе с тем, в поддержанном государственным обвинителем обвинении и вердикте установлено, что осужденный запер дверь снаружи для иных целей. Не инкриминировалась данная цель и при предъявлении обвинения органами предварительного следствия. Умысел осужденного на открытое хищения имущества не доказан, договоренность была на тайное хищение и только денежных средств, как следует из показаний осужденных и свидетелей. Суд не учел установленное в судебном заседании обстоятельство о том, что в квартиру потерпевшей М. и Б.С.Н. вошли с ее согласия, ранее данную квартиру посещали, в связи с чем, квалифицирующий признак "незаконного проникновения в жилище" подлежит исключению. Полагают, что действия К. должны быть квалифицированы как соучастие в тайном хищении чужого имущества, группой лиц по предварительному сговору. Также считают необходимым зачесть 1 день нахождения в СИЗО за 2 дня лишения свободы с 23 декабря 2018 года по 25 декабря 2019 года, поскольку К. был переведен с общих условий содержания из колонии поселения в СИЗО для участия в следственных действиях, а с 25 декабря 2019 года 1 день за полтора дня, как указано в приговоре. Кроме того указывают на суровость назначенного наказания, поскольку судом не была учтена минимальная (не активная) роль осужденного, что фактически никаким имуществом он не завладел, а также положительные характеристики, данные свидетелем и из мест лишения свободы. Просят обжалуемое решение отменить, переквалифицировать действия К. на п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ, на основании п. "б" ч. 1 ст. 78 УК РФ освободить его от наказания в связи с истечением срока давности.
Государственный обвинитель З.И.В. принес письменные возражения на апелляционные жалобы, полагает приговор законным и обоснованным в этой части, по основаниям, подробно изложенным в возражениях, просит апелляционные жалобы оставить без удовлетворения.
Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и дополнений, судебная коллегия не нашла оснований для их удовлетворения, поскольку они являлись предметом изучения в ходе судебного разбирательства, суд первой инстанции высказал по ним свои суждения в приговоре, не соглашаться с которыми у судебной коллегии оснований не имеется, каких-либо существенных нарушений уголовно-процессуального закона судом первой инстанции допущено не было.
На основании вердикта коллегии присяжных заседателей М. осуждена за разбойное нападение на З.Н.И., совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей и за ее убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, сопряженное с разбоем, то есть по п. "в" ч. 4 ст. 162, п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. К. осужден за совершение грабежа, совершенного группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, то есть по п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 161 УК РФ.
Преступления ими совершены в период с 00 час. 00 мин. 01 января 2013 года до 13 час. 00 мин. 31 декабря 2013 года в квартире в поселке <адрес>, во время и при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
Как видно из материалов уголовного дела, по ходатайству осужденных оно было рассмотрено судом с участием коллегии присяжных заседателей, законность избрания которой в целом и каждого присяжного заседателя в отдельности в апелляционных жалобах и представлении не оспаривается. Как следует из протокола судебного заседания, формирование коллегии присяжных заседателей было проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в результате чего участники судебного разбирательства со стороны обвинения и со стороны защиты в полной мере реализовали свои права, предусмотренные ст. 328 УПК РФ.
Сторонам было разъяснено право заявления отводов кандидатам в присяжные заседатели и предоставлена возможность задать каждому из кандидатов в присяжные заседатели вопросы, которые, по их мнению, связаны с выяснением обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении данного уголовного дела. Указанное право сторонами реализовано в полном объеме. При этом сторонам было представлено право на мотивированный и немотивированный отводы кандидатам в присяжные заседатели и представлена возможность реализации такого права. По завершении формирования коллегии присяжных заседателей заявлений о роспуске коллегии ввиду тенденциозности ее состава от сторон не поступало.
В силу ч. 1 ст. 330 УПК РФ до приведения присяжных заседателей к присяге стороны вправе заявить, что вследствие особенностей рассматриваемого уголовного дела образованная коллегия присяжных заседателей в целом может оказаться неспособной вынести объективный вердикт и требовать ее роспуска. Данным правом никто из участников судебного разбирательства со стороны обвинения и со стороны защиты по настоящему уголовному делу не воспользовался.
Данных о том, что в коллегию присяжных заседателей вошли лица, которые в силу ст. ст. 3, 7 Федерального закона "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" не могли быть таковыми, не имеется.
Анализ протокола судебного заседания показывает, что судебное разбирательство по настоящему уголовному делу проведено полно, всесторонне, с соблюдением принципов состязательности, равноправия сторон и презумпции невиновности. Протокол судебного заседания по настоящему уголовному делу соответствует требованиям, предусмотренным ч. 3 ст. 259 УПК РФ, и позволяет суду апелляционной инстанции проверить законность постановленного по делу приговора. Замечания, принесенные на протокол судебного заседания участниками судебного разбирательства со стороны защиты, председательствующий рассмотрел в соответствии с правилами ч. 3 ст. 260 УПК РФ и вынес по ним мотивированное постановление.
В ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей исследовались только допустимые доказательства с целью установления фактических обстоятельств уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ. Данные о личности подсудимых в судебном заседании с участием присяжных заседателей не исследовались.
Поскольку судом было отказано в удовлетворении ходатайства о признании недопустимыми доказательствами: показания К. в качестве подозреваемого и дополнительный допрос в качестве подозреваемого, в качестве обвиняемого (2 допроса), протоколов очных ставок между ним и Б.С.Н., ним и М. (т. 18 л.д. 204), то доводы апелляционной жалобы на неправомерность их оглашения, являются не состоятельными.
Судебная коллегия, вопреки доводам жалоб, не усматривает нарушение прав на защиту, в связи с проведением допроса Б.С.Н. посредством видеоконференц-связи, поскольку после его допроса дополнительных вопросов от участников процесса не поступило. При этом судебная коллегия обращает внимание на то, что согласно протоколу судебного заседания дополнений к судебному следствию от сторон не поступало, участники процесса не возражали против окончания судебного следствия с учетом того объема доказательств, которые были исследованы, ограничений в праве предоставления доказательств, представленными материалами дела, в том числе, протоколом судебного заседания, не установлено.
Вопреки доводам апелляционных жалоб и дополнений, в ходе судебного разбирательства председательствующий принимал меры к тому, чтобы до присяжных заседателей не была доведена недопустимая информация, а если такая информация все же до них доводилась, то давал присяжным заседателям соответствующие разъяснения на этот счет. Так, председательствующий в процессе допроса либо непосредственно после его окончания делал обращения к присяжным заседателям с разъяснением, что они не должны принимать во внимание ряд конкретных обстоятельств, которые им стали известны из показаний: потерпевшей П.Л.А. (т. 18 л.д. 59 об.); свидетелей В.Т.Н. (т. 18 л.д. 75), М.С.С. (т. 18 л.д. 78, 80), К.Н.Я. (т. 18 л.д. 92), К.В.П. (т. 18 л.д. 92), С.С.В. (т. 18 л.д. 128 об., 129), С.А.Г. (т. 18 л.д. 138 об., 142), З.С.Н. (т. 18 л.д. 163), а также Б.С.Н. (т. 18 л.д. 196 об., 200); сведения из протокола следственного эксперимента со свидетелем П.И.В. (т. 18 л.д. 158 об.); упоминаний прокурора при постановке вопросов (т. 18 л.д. 75); подсудимых К. (т. 18 л.д. 119 об., 222) и М. (т. 18 л.д. 222 об.) При этом, председательствующим предлагалось сторонам принести возражения, если они полагают, что предоставленные для исследования стороной обвинения доказательства являются недопустимыми либо содержат сведения, не подлежащие исследованию в присутствии присяжных заседателей, либо которые могут вызвать предубеждение присяжных заседателей в отношении осужденных. Заявлений, замечаний и возражений в связи с исследованием доказательств, в том числе показаний потерпевшей и свидетелей, а также Б.С.Н., от участников процесса не поступало. Кроме того, председательствующим были отведены вопросы стороны обвинения и защиты, разъяснялось недопустимость искажений показаний свидетелей при постановке перед ними новых вопросов, а также доведение до присяжных заседателей не соответствующие действительности сведений. В ходе допроса свидетелям разъяснялось, что они не должны доводит до сведения присяжных заседателей сведения, касающиеся характеристик личности подсудимых, потерпевших, а также связанные с процедурой расследования, в том числе: В.Т.Н. (т. 18 л.д. 72 об.), М.С.С. (т. 18 л.д. 77 об.), свидетеля П.А.А. (т. 18 л.д. 100), С.А.Г. (т. 18 л.д. 138 об.), а также Б. (т. 18 л.д. 196 об.).
Все ходатайства были разрешены председательствующим после их тщательного обсуждения со сторонами. Законные и обоснованные ходатайства председательствующий удовлетворил. Отказ в удовлетворении других ходатайств, председательствующий мотивировал. То обстоятельство, что председательствующий снимал некоторые вопросы и делал замечания участникам судебного заседания со стороны защиты, а также отказывал в удовлетворении ряда их ходатайств не может свидетельствовать об его предвзятости, поскольку в силу специфики судебного разбирательства с участием коллегии присяжных заседателей указанные выше действия председательствующего были продиктованы соблюдением требований ч. 7 ст. 335 УПК РФ, согласно которым стороны не вправе ссылаться в присутствии присяжных заседателей на недопустимость тех или иных доказательств, если после обсуждения данного вопроса без присяжных заседателей председательствующий признал эти доказательства допустимыми, а также на доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей. Кроме того, снимались лишь те вопросы стороны защиты, которые не имели отношения к установлению фактических обстоятельств дела.
Всем участникам судебного разбирательства по настоящему уголовному делу со стороны обвинения и со стороны защиты суд предоставил возможность выступить перед присяжными заседателями в прениях, с репликами, а осужденным еще и с последним словом. Искажений показаний в прениях сторонами, вопреки доводам жалобы, не допускалось.
Вопросный лист отвечает требованиям ст. 338 УПК РФ, сформулирован в соответствии с предъявленным обвинением и с учетом прений сторон по результатам судебного следствия. Сторонам, с учетом объема рассматриваемого дела, было предоставлено достаточно времени для обсуждения вопросов, предложенных председательствующим судьей, предоставлено право высказать замечания по содержанию и формулировке вопросов, право внести предложения о постановке новых вопросов, чем воспользовалась сторона обвинения. Свои замечания по формулировкам вопросов проекта вопросного листа сторона защиты не заявила.
Председательствующий судья, в пределах своих полномочий, в соответствии с ч. 4 ст. 338 УПК РФ, в совещательной комнате окончательно сформулировал вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями и обоснованно внес их в вопросный лист. Все вопросы, как это предусмотрено положениями ч. 8 ст. 339 УПК РФ, составлены с учетом обвинения, предъявленного органами предварительного следствия и поддержанного государственным обвинителем, результатов судебного следствия, прений сторон, после обсуждения их со сторонами, в ясных и понятных выражениях и формулировках, не требующих от коллегии присяжных заседателей юридической оценки.
Подготовленный вопросный лист был оглашен, и лишь затем передан старшине присяжных заседателей. Каких-либо неясностей в связи с поставленными вопросами у присяжных заседателей не возникло, за дополнительными разъяснениями они не обращались.
Напутственное слово председательствующего соответствует положениям ст. 340 УПК РФ. Председательствующий, не выражая в какой-либо форме своего мнения по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей, напомнил присяжным заседателям обстоятельства, перечисленные в ч. 3 ст. 340 УПК РФ, разъяснил принцип презумпции невиновности и правила оценки доказательств, напомнил, какая информация не должна учитываться при вынесении вердикта. Данных, свидетельствующих о нарушении председательствующим принципа объективности и беспристрастности, а также об искажении исследованных в судебном заседании доказательств и позиции сторон, из текста напутственного слова не усматривается. Возражений в связи с содержанием напутственного слова председательствующего от участников процесса, не поступило, что отражено в протоколе судебного заседания.
Вердикт коллегии присяжных заседателей вынесен в соответствии с требованиями ст. 343, ст. 345 УПК РФ, является ясным и непротиворечивым.
Нарушений уголовно-процессуального закона при вынесении вердикта по делу не установлено. Порядок проведения совещания коллегии присяжных заседателей соблюден, сведений о нарушении тайны совещания присяжных заседателей не имеется, оснований для роспуска коллегии в соответствии с положениями ч. 5 ст. 348 УПК РФ не имелось.
Необоснованными также являются доводы апелляционных жалоб о нарушении требований уголовно-процессуального закона, оказании воздействия, повлекшим изменение присяжными заседателями своего первоначального решения об исключения из обвинения М. виновности в убийстве на ее виновность. Как видно из протокола судебного заседания, после выхода коллегии присяжных заседателей из совещательной комнаты председательствующий признал вердикт противоречивым и дал присяжным заседателям необходимые разъяснения. Данные действия председательствующего соответствуют требованиям ч. 2 ст. 345 УПК РФ, а вынесенный после указанных действий вердикт обоснованно признан председательствующим ясным и непротиворечивым.
Виновность осужденных установлена вердиктом присяжных заседателей, правильность которого в соответствии с ч. 4 ст. 347 УПК РФ ставить под сомнение запрещается.
Обвинительный приговор постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей, соответствует требованиям ст. 351 УПК РФ, за его рамки не выходит. В его описательно-мотивировочной части содержится описание преступных деяний, в совершении которых М. и К. признаны виновными, а также квалификация содеянного ими, противоправным действиям которых дана правильная юридическая оценка.
Действия осужденных квалифицированы в соответствии с фактическими обстоятельствами, установленными вердиктом коллегии присяжных заседателей:
- М. по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ как разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей и п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, совершенное группой лиц по предварительному сговору, сопряженное с разбоем;
- К. по п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 161 УК РФ как грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище.
Осужденная М. и ее защитник в апелляционных жалобах и дополнениях ссылаются на невиновность в преступлениях, а осужденный К. и его защитник приводит свою оценку доказательствам по делу, обосновывая вывод о неправильной квалификации его действий, невиновности в совершении инкриминируемого ему преступления, наличие умысла на тайное хищение и только денежных средств, а не иного имущества потерпевшей.
Вместе с тем, согласно положениям ст. 389.27 УПК РФ обвинительный приговор, вынесенный с участием присяжных заседателей, может быть изменен или отменен лишь по основаниям, предусмотренным п. п. 2 - 4 ст. 389.15 УПК РФ. Исходя из положений ст. 389.27 УПК РФ приговор, постановленный судом с участием коллегии присяжных заседателей, не подлежит пересмотру в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела. В указанных случаях доказательства, относящиеся к фактическим обстоятельствам предъявленного лицу обвинения, судом не проверяются (п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.11.2012 N 26).
Особенности рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей и юридические последствия вердикта, а также порядок и пределы обжалования были разъяснены. В силу изложенного, доводы о несогласии с установленными обстоятельствами дела, недопустимостью доказательств, о недоказанности вины М., об отсутствии в действиях К. признаков преступления, предусмотренного п. п. "а, в" ч. 2 ст. 161 УК РФ, то есть о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, не могут быть основанием для пересмотра приговора, поскольку не входят в пределы его обжалования. Доводы осужденного К. и его защитника об отсутствии у него умысла на открытое хищение чужого имущества были тщательно проверены судом первой инстанции, опровергаются фактическими обстоятельствами, установленными вердиктом коллегии присяжных заседателей, согласно которому К. осознавая нахождение потерпевшей в квартире, обеспечивал беспрепятственное выполнение М. и Б.С.Н. хищение имущества. Ссылка суда на то, что своими действиями К. исключил для З.Н.И. возможность покинуть квартиру в момент хищения и обратиться за помощью, вопреки доводам апелляционных жалоб, связана не с описанием в приговоре его действий, а с юридической оценкой данных действий как открытое хищение чужого имущества, что не противоречит положениям уголовно-процессуального законодательства.
Доводы о том, что в действиях осужденных отсутствует квалифицирующий признак "незаконное проникновение в жилище", являются несостоятельными. То обстоятельство, что потерпевшая под воздействием надуманного предлога и обмана была введена в заблуждение и сама впустила осужденную и иное лицо в квартиру, не свидетельствует об ее добровольном волеизъявлении на их нахождение в ее жилище. Поскольку М. с иным лицом пришли в квартиру потерпевшей с целью хищения имущества, то действия К. согласно заранее разработанному плану, обоснованно квалифицированы судом первой инстанции как соисполнительство в хищении группой лиц по предварительному сговору с вменением незаконного проникновения в жилище.
При обсуждении последствий вердикта стороны не были ограничены в возможности представить суду и огласить характеризующие осужденных материалы дела.
Доводы апелляционных жалоб о необоснованности приостановления производства в отношении Б.С.Н. и отказе в выделении уголовного дела в отдельное производство в отношении К. были предметом исследования суда апелляционной инстанции и на основании вступившего в силу решения от 05 февраля 2020 года, признаны необоснованными. Отказ в выделении уголовного дела в отношении К. не свидетельствует о необоснованности приостановлении производства по делу в отношении Б.С.Н., поскольку вынесено в отношении иного лица и по иным основаниям.
Таким образом, нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы путем лишения или ограничения прав участников уголовного судопроизводства, или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, ни в ходе досудебного производства, ни при рассмотрении уголовного дела судом, не установлено.
Психическое состояние осужденных проверено, согласно выводам экспертов М. не страдала и не страдает каким-либо психическим расстройством, К. <данные изъяты>, могли в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Каких-либо оснований сомневаться в психическом здоровье осужденных у суда не имелось, они обоснованно признаны вменяемыми.
Наказание осужденным в виде реального лишения свободы назначено соразмерно содеянному, в пределах санкции соответствующих статей Уголовного Кодекса РФ, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, конкретных обстоятельств дела, решения присяжных заседателей о признании их не заслуживающими снисхождения, всех данных о личности, влияния назначенного наказания на их исправление, а также наличие смягчающих наказание обстоятельств.
Невозможность назначения наказания, не связанного с реальным лишением свободы, судом мотивирована, подробные выводы суда об этом изложены в приговоре. Данный вывод судебная коллегия признает правильным.
При этом суд должным образом выполнил требования ст. ст. 6, 43 и 60 УК РФ и учел в полной мере все обстоятельства дела, данные о личности, влияние наказания на достижения цели его исправления. Также суд учел и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств.
Все юридически значимые обстоятельства, в том числе положения ч. 6 ст. 15, ст. 64, ст. 73 УК РФ, судом обсуждены. Правильным является вывод суда в приговоре об отсутствии оснований для изменения категории преступления, на менее тяжкую, и отсутствии оснований для применения положений ст. 73 УК РФ. Судебная коллегия также не усматривает таких оснований.
Вопреки доводам апелляционной жалобы, судом было учтено К. при назначении наказания положительные характеристики, а также все обстоятельства совершенного преступления, к которым относятся, в том числе, роль осужденного и наступившие последствия.
Назначенное осужденным наказание является справедливым, соразмерным содеянному, и оснований для его смягчения, учитывая общественную опасность совершенных ими преступлений, данные о личности виновных, фактические обстоятельства дела, судебная коллегия не усматривает. Нарушений ч. 5 ст. 69 УК РФ при назначении наказания К. и ч. 3 ст. 69 УК РФ при назначении наказания М., по совокупности преступлений не допущено.
Судом первой инстанции обосновано было принято во внимание положения ст. 10 УК РФ. Поскольку после постановления судом приговора 20 февраля 2018 года Федеральным законом от 3 июля 2018 г. N 186-ФЗ в ст. 72 УК РФ были внесены изменения, касающиеся порядка и условий зачета времени содержания обвиняемых под стражей в период следствия до вступления приговора в законную силу, в случае если наказание постановлено отбывать в исправительной колонии общего режима, то в соответствии с п. "б" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время содержания К. под стражей с 20 февраля 2018 года до 11 апреля 2018 года (до вступления приговора в законную силу) засчитано в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.
Вместе с тем, закон не предусматривает пересмотр правил зачета наказания, примененных судом в приговоре, при изменении вида исправительного учреждения на основании статьи 78 УИК РФ, в том числе в сторону улучшения условий отбывания наказания в случае перевода осужденного из исправительной колонии общего режима в колонию-поселение. Кроме того, указанные в законе коэффициенты кратности не распространяются на стадию исполнения приговора, вступившего в законную силу, в частности, они не применяются к периоду нахождения осужденных в следственных изоляторах в порядке, предусмотренном статьей 77.1 УИК РФ, если им не избиралась мера пресечения в виде заключения под стражу по новому делу. Данная мера пресечения в отношении К. была избрана при вынесении приговора 25 декабря 2019 года. В связи с чем, доводы жалобы о необходимости зачесть К. время нахождения в СИЗО с 23 декабря 2018 года по 25 декабря 2019 года, связанное с этапированием из колонии-поселения для участия в предварительном расследовании и судебном разбирательстве по настоящему уголовному делу, из расчета 1 день за 2 дня лишения свободы, являются несостоятельными.
Гражданский иск разрешен судом в соответствии с требованиями ст. 151 и ст. 1101 ГК РФ, согласно которым при определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости, характер физических и нравственных страданий, а также степень вины осужденного и материального положения. П.Л.А. приходится родной дочерью погибшей, поддерживающей с ней тесные семейные отношения, в связи с чем, суд обосновано определил к взысканию с М. сумму компенсации морального вреда, заявленную в исковом заявлении, а также отказал в отношении К. и оставил без рассмотрения в отношении Б.С.Н.
Сведений о наличии у осужденных заболеваний, препятствующих отбыванию ими наказания в виде лишения свободы, материалы дела не содержат. Вид исправительного учреждения, в котором осужденным надлежит отбывать лишение свободы, определен судом правильно.
Вместе с тем, апелляционное представление подлежит удовлетворению, а приговор подлежит изменению в связи с допущенной технической ошибкой в резолютивной части. Суд первой инстанции, признав М. виновной в совершении преступления, предусмотренного п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, мотивировав это в описательно-мотивировочной части приговора, при определении вида и размера наказания указал только на назначении наказания по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. В связи с чем, приговор в этой части, подлежит изменению, с указанием в резолютивной части при назначении наказания верную квалификацию по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, что не влияет на правильность назначенного наказания.
Не содержится в апелляционных жалобах и дополнениях, а также судебной коллегией, по результатам апелляционного рассмотрения дела, не установлено иных оснований, которые могли бы служить поводом для отмены либо изменения приговора суда, постановленного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.18, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
представление прокурора удовлетворить, приговор Архангельского областного суда от 25 декабря 2019 года в отношении М. изменить:
указать в резолютивной части на назначение М. наказание по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ в виде лишения свободы на срок 13 (тринадцать) лет с ограничением свободы на срок 1 (один) год 6 (шесть) месяцев.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 4 ст. 162, п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, путем частичного сложения наказаний окончательно назначить М. наказание в виде лишения свободы на срок 15 (пятнадцать) лет в исправительной колонии общего режима, с ограничением свободы на срок 1 (один) год 6 (шесть) месяцев с ограничениями и обязанностями, указанными в приговоре.
В остальной части приговор Архангельского областного суда от 25 декабря 2019 года в отношении М., К. оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденных и защитников - без удовлетворения.
Апелляционное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.
Вернуться назад